Роб Макгрегор Индиана Джонс и заклятье единорога -------------------------------------------------------------- Rob MacGregor. "Indiana Jones and The Unicorn's Legacy" 1992 (с) Александр Филонов, перевод (e-mail: avf@computerra.ru) Все права сохранены. Текст помещен в архив TarraNova с разрешения переводчика. Любое коммерческое использование данного текста без ведома и согласия переводчика запрещено. -------------------------------------------------------------- Посвящается Т.Дж. и Элисон Хочу особо поблагодарить Дика Бьюпра и Джона Риглезбергера за перевод. Для меня это было похуже латыни! ...поверить я готов Что на земле живут единороги... Вильям Шекспир, "Буря", акт III, сцена 31 Спаси меня от пасти льва и от рогов единорогов, услышав, избавь меня. Псалтирь, 21:22 Пролог Англия, Йоркшир, 1786 год Джонатан Эйнсуорт насилу узнал собственного отца. После пятимесячного пребывания в сырой, сумрачной темнице Майкл Эйнсуорт стал совершенно другим человеком - потерял в весе добрых двадцать пять фунтов, ссутулился, а в волосах его засеребрились седые пряди. - Отец! Когда тюремщик отпер камеру, Майкл Эйнсуорт медленно поднял понуренную голову. На мгновение Джонатан испугался, что отец его не признает, что он впал в слабоумие, но тут заметил бледную улыбку отца и тусклый огонек, засветившийся в его воспаленных глазах. Несмотря на ужасающие условия, старший Эйнсуорт все- таки сумел сохранить здравый рассудок. Дверь каземата захлопнулась, и грохот прокатился по коридору жутким эхом. Улыбка на лице отца сменилась озабоченным выражением. - Джон, тебе не следовало приходить сюда. Не годится здесь бывать мальчикам вроде тебя. - Ничего страшного. За меня не беспокойся. - Отец все еще считает его ребенком, хотя Джонатан уже взрослый мужчина, в свои двадцать один год ставший главой семьи. - Я хотел навестить тебя пораньше, но... - Как это принимают младшие? - Мэри приходится трудновато. - Джонатан сел на скамью рядом с отцом. - Она до сих пор оплакивает твою участь. Чарльз, по-моему, уже смирился с ней. Ну, конечно, он постарше. - А твоя матушка? - Она крепится изо всех сил. - Джонатан хотел сказать, что возникли особые обстоятельства, заставившие его прийти вместо матери, но пока не решился. Майкл Эйнсуорт надсадно, утробно кашлянул; при этом все его тело судорожно сотряслось с головы до ног. - У вас какие-то трудности? - Отец, нам уже не могут навредить больше, чем сейчас, - развел руками Джонатан. Эйнсуорт сжал запястье сына с неожиданной силой. Глаза его пылали. - Чем вам навредили? Рассказывай все без утайки. Джонатан поведал, что семья лишилась крова - нечем больше платить за дом. Раздобыть денег взаймы тоже не удается. Никто Эйнсуортам уже не доверяет, хуже того - все проявляют неприкрытую враждебность к ним. Но Джонатан не желал взваливать на плечи отца тяжкую ношу вины, а лишь старался растолковать ему необходимость переезда семейства в Лондон, где никто их не знает - потому-то матушка и не сможет навещать его так часто, как прежде. - Потолкуй с Матерсом. Он обещал позаботиться о вас, дети мои. Может статься, он пособит тебе найти работу. Фредерик Матерс и Майкл Эйнсуорт, оба барристеры, были партнерами, но года за два до ареста Эйнсуорта разошлись. На суде Матерс весьма положительно характеризовал своего бывшего партнера, но для снисхождения этого было заведомо недостаточно, а судья и вовсе пропустил все мимо ушей. - Он больше ничего не может для нас сделать. Мы вынуждены уехать, отец. Так будет лучше. - Ты прав, - кивнул старший Эйнсуорт. - А теперь, сынок, слушай меня внимательно. Хриплый голос отца был едва слышен, и Джон склонился поближе, искренне надеясь, что до исповеди дело не дойдет. Хоть отец и виновен в том, за что осужден, услышать признание из его уст Джон не хотел. - Мой дорожный сундучок в гардеробе. - Судебные исполнители обшарили его, отец. Они перерыли все наше имущество. Покачав головой, Эйнсуорт растолковал, что в сундучке имеется второе дно, и велел Джонатану выломать его. Там найдутся деньги - не очень много, но все же какая-то помощь. - Почему же ты не сказал мне об этом раньше? Мы могли бы потратить их на твою защиту. Эйнсуорт снова покачал головой, возразив, что это не дало бы никакого толку. - Еще ты найдешь там нечто наподобие скипетра, сделанного из витой слоновой кости, с серебряным набалдашником. Это аликорн. Он весьма красив, но ты должен уничтожить его. Понял? - Что такое аликорн? - тряхнул головой Джонатан. - Рог единорога. От него-то и пошли мои беды, все до единой. И ваши тоже. Слышишь?! - Да как же скипетр, ну, аликорн, мог такое натворить? - Там ты найдешь письмо, в котором все объясняется. Прочти его, затем изломай проклятую вещь на мелкие кусочки и разбросай их как можно дальше. Это разрушит заклятье. - Хорошо, отец, сделаю, как ты велишь. - Я знаю, что это смахивает на околесицу, но пожалуйста, поверь мне, - поднял Эйнсуорт дрожащий палец. - Этот скипетр - сосуд зла. Могущество его безгранично. - Я сделаю, как ты сказал, отец. Из каземата Джонатан вышел, пребывая в убеждении, что отец впал в полнейшее, безысходное умопомешательство. Валит всю вину на какую-то палку. Просто ужасно видеть, что он дошел до такого. А вот деньги пригодятся. Теперь каждый пенс на счету. Быть может, удастся продать жезл, раз он сделан из слоновой кости и серебра - буде таковой вообще существует. Но, может статься, он ничуть не реальнее единорогов. 1 Нырок в ледниковый период Франция, Монтиньяк, 1924 год Ступив в студеный поток, устремляющийся в темное устье пещеры, Инди мысленно приготовился к тому, что ждет впереди. Оглянувшись на берег, он убедился, что поблизости никого нет, и побрел в пещеру. Вода оказалась холоднее, чем он предполагал. Когда ее ледяное прикосновение добралось до паха, Инди скривился и шепотом поинтересовался у себя самого: - Джонс, а может, не стоит? И тут же ответил: - Стоит. Эта игра стоит свеч. - Насупив босой ногой на острый камень, он состроил гримасу и добавил: - Надеюсь. Углубившись в пещеру на добрую сотню футов, он остановился по пояс в воде, обнаружив, что прямо перед ним свод пещеры опускается прямо к воде. В предгорьях Пиренеев исследователям было куда как проще. Там нашли не меньше дюжины стоянок людей каменного века, расписавших стены пещер на диво подробными рисунками. Более того, Инди с остальными студентами уже побывал в паре таких пещер близ Тюк д'Одубер. Однако их группа надеялась отыскать новую пещеру за время десятидневного пребывания на юго-западе Франции. А сегодня последний день, когда они еще могут блуждать по холмам близ пещеры Трех Братьев - последний шанс наткнуться на что-нибудь перед отъездом в Париж. Инди решил, что если наскальных росписей нет в этой пещере, то нет их больше нигде. Хоть до нее и меньше мили от лагеря, все утратили к ней интерес, как только увидели, что свод пещеры уходит в воду. Но чем Инди больше раздумывал о ней, тем более убеждался, что внутри должны быть другие пещеры. В конце концов, во время последнего ледникового периода было холодно и очень сухо, так что уровень воды был заметно ниже. А это означает, что эта пещера вполне могла быть обитаемой, как и остальные пещеры окрест. Набрав полную грудь воздуха, Инди задержал дыхание и погрузился под воду. От холода у него заняло дух, так что Инди выскочил на поверхность, фыркая и отплевываясь. "Ну же, Джонс! - подбодрил он себя. - Или ступай вперед, или вылезай из воды". Еще раз глубоко вздохнув, Инди нырнул. В детстве он легко задерживал дыхание на полных три минуты. Как ни крути, сейчас емкость его легких увеличилась - а заодно и физическая сила. Но у Инди имелся план, как избегнуть неприятностей. Пробыв под водой одну минуту, он вынырнет. Если потолок окажется под водой, надо поворачивать - на обратную дорогу остается еще добрых две минуты, так что задача вполне посильная. Инди неспешно загребал воду, позволив течению нести себя. Тридцать секунд... Сорок... Поток оказалось сильнее, чем он предполагал; Инди уже начал задумываться о том, легко ли будет плыть против течения. Наверно, лучше всплыть. Рванувшись вверх, он почти тотчас же ударился головой о стену, провел ладонями по гладкой скале и обнаружил, насколько быстро течение сносит его вглубь земли. Его вдруг пронзил нежданный ужас. Поток неотступно тащил Инди за собой, и его вдруг охватило отчаянное желание отдышаться. И притом немедленно! "Нет. Ты сможешь вернуться!" Он повернул против течения, потеряв при этом еще пару ярдов, затем мощно толкнулся ногами. Одна ступня с плеском выскочила на поверхность. Рассудок Инди окоченел, как и само тело, и лишь через пару секунд до него дошло: для всплеска нужен воздух. Выгнув спину дугой, он извернулся, пулей вылетел на поверхность и набрал полную грудь сладостного, животворящего воздуха. Течение по-прежнему увлекало его куда-то в непроглядную темень. Вытянув руку вверх, Инди попытался дотянуться до потолка, но обнаружил лишь пустоту над головой. Быть может, вокруг огромная пещера, а он и не знает. Повернув поперек подземной реки, Инди греб, пока не наткнулся на выглаженную водой каменную стену. - Эгей! - крикнул он, позволив течению нести себя дальше. Эхо гулко раскатилось просторном подземном зале, но секунды через три Инди стукнулся головой о потолок. - Ох! Не зная, далеко ли тянется воздушный карман, Инди решил, что отдаваться на волю потока не стоит, и поплыл против течения, чувствуя, как сердце грохочет в груди. Три минуты под водой ему не продержаться. Коснувшись стены, он нащупал выбоину и уцепился за нее. Отдыхая, Инди собрался с мыслями. "Все идет прекрасно, - твердил он себе, медленно пробиваясь против течения, пока потолок снова не спустился к воде. - Беспокоиться не о чем. Я легко справлюсь. Я даже смогу вернуться со свечами и спичками, чтобы поглядеть, что же здесь такое". Пора! Набрав полную грудь воздуха, Инди нырнул и принялся грести изо всех сил. Чем глубже он погружался, тем слабее становилось сопротивление течения, но остановиться или даже чуточку замедлить темп было никак нельзя. Прошла минута, за ней другая. Инди все плыл и плыл. Легкие уже пылали от нехватки воздуха, но Инди не сдавался. Затем, наткнувшись животом на дно, оттолкнулся и вылетел на поверхность. Вокруг было светло. Вернулся. - Джонс, что ты делаешь? Инди побрел из пещеры, зажмурившись от яркого света солнца. На берегу реки, уперев руки в бедра, стоял Роланд Уолкотт - руководитель практики, официально надзиравший за группой. - По-моему, я нашел пещеру. - По-твоему, или нашел? - Надо вернуться со свечами. Там ничего не видно. Нужно немного проплыть под водой, прежде чем удастся вынырнуть. - Я слыхал, что у тебя не все дома, - Уолкотт смерил Инди взглядом с головы до ног. - Пожалуй, так оно и есть. - И, укоризненно покачав головой, пошел прочь, не одобрив, но и не запретив задуманной Инди экспедиции в пещеру. - Дружелюбный тип, - пробормотал Инди под нос, в одиночестве шагая обратно в лагерь. Уолкотту уже почти тридцать лет, а он все еще числится в вечных студентах и никак не получит степень доктора. До Инди доходили слухи, что этот чванливый англичанин изрядную часть времени пьянствует и совершенно лишен честолюбивых устремлений. Но при всем при том он пронырлив, задирист и всегда ухитряется перещеголять других, опираясь на свой богатый опыт. В нынешней поездке Уолкотт из кожи вон лез, чтобы ничего не делать. "Пожалуй, оно и к лучшему, - подумал Инди. - А то этот Уолкотт накладывает всяческие ограничения на все, к чему только имеет касательство". - Инди, ты же насквозь мокрый! Где ты был? - Привет, Мейра! Поплавал в речке, уходящей под гору, - отозвался Инди. Мейра Роджерс, сорбоннская аспирантка, была единственным членом группы, не имеющим никакого отношения ни к археологии, ни к антропологии, специализируясь на истории искусств. Весьма мила собой - ясные голубые глаза, сердцевидное лицо с высокими скулами и полными губами, копна светло-русых волос связана на затылке в конский хвост. В группе она оказалась в качестве, так сказать, личного гостя Уолкотта. - Ты хочешь сказать, что поплыл по ней под землю? - Именно так. - И что же?.. - Тут что-нибудь осталось? - Инди озирался по импровизированной кухне. - Я сберегла для тебя остатки ленча. - Потрясающе! Позволь, я сперва переоденусь, а уж потом расскажу тебе, что и как. Пару минут спустя, Инди расписывал Мейре свой подвиг, попутно уписывая говяжье жаркое. Окончив рассказ, он весьма изумился, не обнаружив на лице Мейры ни следа удивления или испуга. - Ты собираешься обратно? - поинтересовалась она. - Разумеется. Только на сей раз я подготовлюсь получше. - А Роланд знает, что ты затеял? "А вот теперь думай, что говоришь", - предупредил себя Инди, не зная, насколько она близка с руководителем практики. - Конечно. Мы виделись у реки. - А можно мне с тобой? Я тоже хочу взглянуть на пещеру. - Ну-у, на этот счет я не уверен. Это штука рискованная. Надо очень хорошо плавать. - В детстве меня прозвали белокурой русалкой. Я каждый день час- другой плавала в реке Сан-Хуан. Возле Крутого Утеса в Юте, где я выросла, была отличная заводь. Мейра ему очень нравилась, но Инди не хотел, чтобы она помешала его планам. - А как же Роланд? Ему это может прийтись не по вкусу. - А с какой стати я должна спрашивать у него разрешения, чтобы сделать что-нибудь? Если мне хочется поплавать, я иду и плаваю. Но если Уолкотт увидит их вместе, он может запретить входить в пещеру. Инди лихорадочно пытался придумать способ отвадить Мейру от предприятия, не обидев ее, когда подошли четверо остальных студентов. - Эй, кто-нибудь видел Роланда? - осведомился один из них. - Бродит где-то сам по себе, - откликнулась Мейра. Предполагая, что Мейра выложит остальным о его экскурсии в пещеру, Инди мысленно увидел, как его тайные планы рушатся. Все захотят присоединиться к нему, и вот уж тут Уолкотт поставит на предприятии крест. Но Мейра промолчала. - Ладно, если увидите его, скажите, что мы углубимся мили на три в лощину. Пожелав им удачи, Инди и Мейра проводили четверку взглядом. - Спасибо, что не стала распространяться насчет пещеры, - подал голос Инди. - Незачем. Мы ведь пока не знаем, есть ли там хоть что-нибудь. Когда Инди покончил с ленчем, Уолкотт еще не вернулся, так что Инди решился взять Мейру с собой. Наверное, она передумает, как только ступит в ледяную воду - а может, Уолкотт попадется навстречу. В таком случае Инди просто пойдет вперед, а Мейра и Уолкотт пусть сами разбираются между собой. - А почему ты не пошла с Уолкоттом? - направляясь к реке, поинтересовался он. - Не хотелось, и все. Он ведь не мой возлюбленный, знаешь ли. - Не знал. Вы все время были вдвоем. - На этом все и кончается. Мне обрыдло таскаться за ним повсюду - вот что я сказала перед его уходом. Мне жаль, если я ранила его чувства, но я была совершенно искренна. - А я уж ломал голову, что ты в нем нашла. - Мы дружили какое-то время, но, правду сказать, я поехала сюда лишь потому, что хотела посмотреть наскальную живопись. Услыхав, что Уолкотт берет на практику девушку с кафедры истории, Инди опасался худшего. Небось, эта девица подымет вой, когда узнает, что спать надо в палатке, а уж со стряпней и прочими обязанностями без посторонней помощи не справится. Но Мейра оказалась ничуть не похожей на его представление об историке искусств - охотно исполняла все, что требуется, и ни разу не пожаловалась, даже на первой же ночевке обнаружив в своем спальном мешке мышь-полевку. - Так ты в самом деле уверен, что мы найдем новую пещеру? - спросила она, шагая рядом с Инди по берегу реки. - Пещеру-то мы найдем, тут и сомневаться нечего. Вопрос лишь в том, жил ли в ней кто-нибудь десять тысяч лет назад и оставил ли нам свою визитную карточку. - Если нам так повезет, то это просто фантастика! Я так рада, что ты позволил мне пойти с тобой! Инди улыбнулся, но промолчал. - А тебе легко было уехать из Парижа? - поинтересовалась Мейра. - Выкрутился, - развел Инди руками. - Я не мог упустить подобный шанс. - Нет, я в том смысле, что... Ну, не пришлось ли тебе покинуть девушку? - В общем, нет, - рассмеялся Инди. - Как это? - Мне некому было сказать, что я уезжаю. На самом деле Инди никому не позволял приблизиться к себе - после того, как у него была связь со своей первой преподавательницей археологии, взявшей его с собой в Грецию. Но с той поры прошло уже два года, так что Инди перестал смотреть на женщин, как на врагов. Осталось лишь найти подходящую. Дойдя до подножия холма, под которым река скрылась в тесной пещере, Инди сел на берег и снял ботинки. Потом бросил взгляд на Мейру, гадая, не передумала ли она. Но она ничуть не собиралась идти на попятную. - Не смотри, - велела Мейра, уходя за кусты можжевельника. Открыв рюкзак, Инди убедился, что водонепроницаемая коробка со свечами и спичками на месте. Кроме нее, в рюкзаке лежит лишь кнут. Инди не хотелось тащить лишнюю тяжесть, но все веревки забрали остальные студенты - в надежде, что удастся найти пещеру. Кроме того, кнут всегда был для Инди чем-то вроде талисмана. Услышав, как Мейра напевает под нос, Инди искоса оглянулся в тот самый миг, когда она набросила блузку на кусты. Сквозь кусты виднелись руки и ноги; затем к блузке присоединились брюки. Инди с улыбкой отвернулся. - Ты не подглядываешь, а? - Конечно, нет! - Хорошо, что я взяла с собой купальник. Поначалу мне казалось, что я сглупила. Наверное, я просто чувствовала, что подвернется случай его надеть. - Ты могла бы обойтись и без него. - В каком это смысле?! - Можно было вообще не раздеваться, - рассмеялся Инди. - Вода холодная. - А я-то уж подумала... Ладно, не обращай внимания. Мейра нравилась ему все больше и больше. Инди мыслями перенесся в Париж - вот они с Мейрой сидят у фонтана на площади Сен-Мишель, гуляют по Люксембургскому саду, вдвоем затерялись в Лувре. - А это похоже на канализацию? - осведомилась она. - На что?! - Ну, знаешь - на les Egouts, парижскую канализацию. Ты туда спускался, а? Инди откровенно признался, что с этой стороны Париж ему не знаком. - Ой, тебе непременно надо там побывать! Это целый подземный город! - Мне, наверно, понадобится проводник, - заметил Инди. - Может, сводишь меня туда, когда вернемся? - Инди! - вдруг завизжала Мейра. Инди подскочил на месте и рванулся к ней. Мейра прижалась к кустам, скрестив руки на груди и боясь пошевелить голыми ногами. - Гляди! Возле ее ступни, свернувшись кольцом, лежала черная блестящая змея толщиной в запястье; раздвоенный язык гадины стремительно выскакивал из пасти и тут же прятался обратно. Инди медленно наклонился за камнем. Змея повернула голову, устремив на него взор своих жутких, первобытных глаз. Инди окаменел, не в силах схватить камень, словно змея загипнотизировала его. Но вдруг она скользнула к нему, переползла его босую ступню и заспешила прочь. Едва Инди выпрямился, Мейра кинулась обнимать его. - Ох ты, Боже мой! Ты даже не испугался! Широко распахнув глаза от ужаса, Инди проводил змею взглядом, а сердце отчаянно колотилось в его груди. - А чего пугаться? Это всего лишь змея. - А я струсила до полусмерти. И вдруг Инди ощутил близость Мейры, податливость ее тела, ее лицо у себя на плече. Она отступила, бессознательно поправив бретельку купальника, соскользнувшую с плеча. - Ну, так мы будем плавать? "Она великолепно смотрится", - подумал Инди, а вслух спросил: - Ты по-прежнему готова на все? - А как по-твоему, там нет... - Змей в воде? Не-а, вода чересчур холодна. Змеи - твари хладнокровные. В холоде они цепенеют. - О, это здорово! Рука в руке они подошли к воде. Инди изумило, насколько легко им друг с другом, будто они знакомы много-много лет. И тут ему на ум снова пришел Уолкотт. Подняв голову, Инди оглядел холмы в поисках англичанина. Ему представилось, как тот таращится на них откуда-нибудь с высоты и бросается вниз, чтобы расстроить планы Инди. - Что ты высматриваешь? - поинтересовалась Мейра. - Просто смотрю на холмы. - О-ох, как холодно! - воскликнула Мейра, пощупав воду ногой. - Впрочем, у меня теперь есть преимущество перед тобой. - Как это? - А ты разве не знал, что у женщин есть дополнительная жировая прослойка, защищающая их от холода? Инди ступил в реку. У него вертелся на языке ответ, что она могла бы согреть и его, но Инди предпочел не говорить этого вслух. - Везет тебе! Как бы нам не потерять друг друга, - сунув руку в рюкзак, он достал кнут и обвязал осиную талию Мейры. - Хорошая мысль, - одобрила она. - А он не задубеет от воды? - Кнут, что ль? Когда он высохнет, я его промаслю. Будет, как новенький! - С этими словами Инди сунул второй конец кнута себе за пояс. Между ними с Мейрой теперь было почти десять футов кнута - вполне достаточно, чтобы плыть, не опасаясь стукнуть партнера пяткой. Инди только боялся, что Мейра запаникует и потащит его за собой, утопив и себя, и спутника. - Ты уверена, что сможешь задержать дыхание на пару минут? - У меня громадные легкие! - Мейра глубоко вдохнула, и купальник сильно натянулся, подчеркнув форму ее груди. - Ага, вижу. - Они вброд зашли в пещеру, оказавшись в полутьме. Течение все усиливалось. - Как ты, сможешь плыть против такого течения? - Стой тут! Мейра прошла вниз по течению, насколько позволял кнут, нырнула и пропала из виду. Через миг ее фигура проворно мелькнула мимо Инди, а еще секунду спустя кнут дернулся, и Мейра вынырнула на поверхность. - Неплохо. Теперь я понял, почему тебя прозвали русалкой. Мокрая кожа девушки холодно поблескивала. - Тогда вперед! Дойдя до того места, где потолок пещеры уходил в воду, Инди дал знак Мейре, и оба погрузились в темные воды. На этот раз Инди показалось, что прошло всего несколько секунд, прежде чем он опять вынырнул. Конечно, в первый раз он проплыл вниз по течению дальше, чем требовалось, но сейчас еще и помогало сознание, что один раз проделать подобное путешествие уже удалось. Наткнувшись на него, Мейра тоже вынырнула. - Это оказалось совсем нетрудно. Только где мы? Тут хоть глаз выколи. - Пока что мы плывем по течению. А, вот и стена. Я нашел уступ. - Где? - Вот, - Инди направил ее руку в нужную сторону. - Нашла. Подтянувшись, Инди взобрался на уступ, затем пошарил в рюкзаке и достал металлическую мыльницу со свечами и спичками. Вода внутрь не попала - это добрый знак. Шипение вспыхнувшей спички в тишине показалось грохотом; пещеру озарил призрачный свет. Инди зажег свечу и передал ее Мейре, затем зажег еще одну для себя. - Инди, смотри! - Что там? Уступ был очень узок, а потолок начинался в паре футов над головой, но внимание Мейры привлекло не это. Всего в десятке ярдов от них поток разделялся на два рукава, и левый рукав уходил в огромную пещеру высотой не менее тридцати футов. - Надо же, как сильно меняет ситуацию крохотный огонек! - Инди соскользнул с уступа и на боку поплыл в пещеру, держа свечу над головой и пристально осматривая стены в поисках углублений. Тут наверняка должны иметься пещерки, со времен последнего оледенения не тронутые ни водой, ни человеком. - Погляди-ка туда! - окликнула Мейра, разглядывая потолок. Посмотрев в указанном направлении, Инди заметил в высоте зияющее устье пещеры пару ярдов шириной и около ярда в высоту. Приближаясь к стене, Инди наткнулся ногами на подводный карниз, встал и вытащил Мейру следом. - Замерзла? - Немного, - растирая ладонями предплечья, откликнулась она. - А ты как? - Совсем окоченел. Мейра поднесла свечу к лицу Инди и пальцем прикоснулась к его губам. - У тебя губы совсем фиолетовые. - Подавшись вперед, она легонько поцеловала Инди. - По-моему, они уже согреваются. - Задув свечу, он сунул ее в рюкзак, затем развязал кнут, затянутый вокруг пояса Мейры. - Если там будет что-нибудь стоящее, я помогу тебе взобраться. - Но подъем так крут! Ты считаешь, что сумеешь подняться, не сорвавшись? Свернув кнут, Инди сунул его в рюкзак. - Это проще простого! Если я свалюсь, то упаду в воду. Нащупав опору для рук, потом для ног, он подтянулся и начал мало- помалу продвигаться вверх. Наконец, когда до пещеры оставалось пару футов, Инди сообразил, что там можно обойтись и без свеч. Слабый, но неизменный свет подсказывал, что где-то есть второе отверстие, через которое просачиваются лучи солнца. Перевалившись через край, Инди вполз внутрь. - Мейра! - Что? - Ты должна это видеть! 2 Подземное вероломство Уолкотт пребывал в восторге, в полнейшем восторге. Наверно, в его руках древнейшее в мире произведение искусства. Глиняный медведь сделан с поразительной дотошностью в деталях - вплоть до отдельных прядей меха, до острых когтей и даже бугрящихся плечевых мускулов. Единственный изъян - отметины на груди, но они лишь удостоверят древность находки. Кроме медведя, Уолкотт нашел в этой комнате двух глиняных бизонов - а кто знает, сколько там еще комнат и статуэток? Можно сказать спасибо Джонсу, подтолкнувшему мысли Роланда в нужном направлении. Едва выслушав слова студента, Уолкотт понял, что холм должен быть изрыт ходами, как муравейник. Наверняка есть способ проникнуть в пещеру, надо только рыть в подходящем месте. Роланд решил осмотреть местность, чтобы вернуться сюда в одиночку, как только удастся. Но крольчиха навела его на вход прямо сегодня. Роланд ощупывал своим посохом землю вокруг валуна, когда из кустов вдруг выскочила напуганная крольчиха. Он ткнул посохом в нору, и оттуда выбрались четверо крупных крольчат. Роланд сунул посох дальше, и тот не встретил сопротивления; это наверняка вход в пещеру. Возвращаться за инструментами и помощниками он не решился - это его, только его открытие. Потратив полчаса на раскопки посохом и голыми руками, он сумел проползти в отверстие и оцепенел. Это наверняка величайшее археологическое открытие всех времен и народов! Как ни крути, всякий музей мира хотел бы заполучить подлинную реликвию времен оледенения, так что на этой находке можно сделать целое состояние. Но теперь Роланд намеренно осадил себя, чтобы восторг не взял верх над здравым смыслом. Нельзя, чтобы Джонс добрался до этой пещеры. Надо бегом бежать в лагерь и запретить Джонсу даже близко подходить к пещере - дескать, тебе еще повезло, что не утонул. Неизвестно, можно ли добраться сюда из подземной реки, но испытывать судьбу не стоит. Поставив бизона на место, Роланд перешел в следующую комнату. Пол ее оказался заставлен еще более изысканными фигурками из каменного века - два медведя, олень и бизон; а ведь осталась как минимум еще одна комната, ведущая дальше. Если удастся правильно разыграть свои козыри, он обогатится. Роланд решил, что сразу же по возвращении в Париж уйдет из университета, затем вернется сюда и обчистит пещеры, забрав большинство находок, но оставив одну-две статуэтки на местах, чтобы не было сомнений в подлинности его открытия. Затем надо отправляться прямиком к директорам музеев и торговцам предметами искусства, чтобы продать находки по наивысшей цене. В Сорбонне заподозрят, что он сделал открытие, являясь работником университета, но доказать ничего не смогут. Достаточно сказать, что он предполагал наличие пещер в этом районе, потому и вернулся после увольнения. Стены были расписаны изображениями животных, но Уолкотт не обратил на них почти никакого внимания. Картину со стены не соскребешь, чтобы продать. Болван, да ведь им тоже найдется применение! Мейру наверняка это впечатлит. Быть может, тогда она переменит свое мнение и о нем, и о его предложении. Роланд уже собирался перейти в следующую комнату, когда услышал доносящийся оттуда шум. Замерев у стены, он прислушался - вот, снова. Голос. "Проклятый ублюдок нашел дорогу наверх. Но с кем же он говорит? А, неважно! Никто не должен вмешиваться в мои планы. Я этого не позволю". - Как впечатление? - поинтересовался Инди у Мейры, благоговейно взиравшей на сорокафутовую стену, сплошь покрытую изображениями мохнатых мамонтов, оленей, медведей и бизонов. На противоположной стене тоже виднелись изображения животных, а заодно несколько отпечатков ладоней, обведенных краской - и еще ряд странных символов. - Фантастика, просто фантастика, - вполголоса откликнулась Мейра. - А ты уверен, что они действительно древние? - Никаких вопросов! Тут поблизости нашли массу подобных пещер. Ты наверняка видишь росписи, относящиеся к ледниковому периоду. - Погляди на краски - красная, желтая, коричневая и черная. Мне хочется их потрогать, но лучше не буду. - Насколько я понимаю, краски делали из натуральных железных пигментов, - заметил Инди. - Интересно, а что брали в качестве связующего? - Наверно, кровь или сало животных. - По-твоему, это по-настоящему важное открытие? - Зависит от того, что еще мы тут найдем. Как минимум, мы нашли здесь потрясающие образцы палеолитического пещерного искусства, не уступающие найденным прежде. Мейра подошла ближе к стене и указала на четвероногое животное с единственным рогом, росшим прямо изо лба. - Полюбуйся-ка! Это единорог. - А вот на сей счет я не уверен, - рассмеялся Инди. - Я верю в единорогов, - тихонько проговорила она. - Они существовали на самом деле. - Откуда ты знаешь? Мейра двинулась вдоль стены, разглядывая изображения. - Просто верю. Неужели ты считаешь, что эту пещеру еще не открыли, а? - Вряд ли ее могли открыть. Допустим, никто из наших о ней просто не знал, но местные жители, с которыми мы беседовали в Монтиньяке, непременно знали бы о ней. Все другие пещеры им известны. - Пожалуй, ты прав. - Давай поглядим, что тут есть еще. Проемы в стенах вели в другие пещеры; Инди двинулся прямиком к самому светлому. За коротким коридорчиком открылся еще один зал с пещерной живописью. Свет просачивался сквозь трещину в потолке в дальнем конце пещеры, но внимание Инди привлекла другая находка - футах в пяти от него стояла на задних лапах трехфутовая глиняная статуя медведя. Оглядевшись, Инди обнаружил еще пару фигурок зверей. Мейра тоже заметила медведя и присела перед ним на корточки. - Нет, ты только посмотри! - Вот теперь я бы сказал, что мы сделали более значительное открытие, - опускаясь на одно колено, заметил Инди. - То есть, если это действительно реликвия каменного века. - Как жаль, что у него грудь чем-то истыкана! Инди подобрал остроконечный камень, лежавший рядом с медведем. - Глянь, этот камень обработан. Я бы сказал, что шаман стоял здесь и тыкал камнем глиняного медведя. - Зачем это? - Наверно, чтобы навлечь погибель на настоящего. Симпатическая магия стара, как эти холмы. - Как же они были суеверны! - Для одного это суеверие, для другого - религия, - пожал плечами Инди, потом пересек пещеру и принялся разглядывать щель в потолке. - Мы не сможем выбраться этим путем? - поинтересовалась Мейра. - Я как-то не рвусь снова окунуться в холодную воду. Щель оказалась в самый раз, чтобы протиснуться, но Инди тут же охватили подозрения - слишком уж свежей выглядела земля на полу. Затем ему на глаза попался отпечаток подошвы. Инди тут же огорчился: наверное, статуэтки сделаны не так уж давно. - Кто-то здесь был. - Что?! Когда? - Совсем недавно. - А я и сейчас здесь. Резко обернувшись, Инди увидел Уолкотта, стоящего у входа в следующую комнату, нацелив на них с Мейрой револьвер. - Роланд?! - охнула Мейра. - Тебе не придется тревожиться о необходимости плыть против течения, дорогая, - изрек Уолкотт. - Как ты нашел вход? - спросил Инди. - Природная лень помогла, Джонс. Я подыскивал более простой путь внутрь, и так уж получилось, что крольчонок показал мне его. - Роланд, опусти пистолет! - бросила Мейра. - А, Мейра. Очень жаль, что это ты. Я-то надеялся, что все сложится по-другому. - Брось эту штуку, Уолкотт, или я все о тебе выложу, когда мы вернемся в Париж! - рявкнул Инди, стараясь придать голосу внушительность. - Какое ж ты дитя, Джонс! - хохотнул Уолкотт. - Очень жаль, что у тебя не будет возможности повзрослеть. - Роланд, ну пожалуйста! Мы ведь ничего не сделали, - взмолилась Мейра. - Ты пришел сюда первым. Вся слава достанется тебе, а не нам. И тут Инди вдруг понял, что к чему. - Ему нужна вовсе не слава. Ему нужны находки. - Ты зришь в самую суть, Джонс. Тут масса комнат и масса реликвий, и я намерен забрать то, что принадлежит мне. - Они не твои, ты не имеешь права их продавать, - осадила его Мейра. - Ты не охотник за сокровищами, а ученый! - Подумай хорошенько, - подхватил Инди. - Хватит болтать! - взмахнул Уолкотт пистолетом. - Шагом марш в ту комнату. Я хочу посмотреть, как вы сюда проникли. Отступая в первую пещеру, Инди приметил свой рюкзак на полу. Кнут внутри. Но он не успел и наклониться, когда Уолкотт с Мейрой вошли следом. - Где вход? - спросил Уолкотт. Мейра молча указала на дыру. Схватив Мейру сзади за шею, Уолкотт подтолкнул ее к дыре. Потом, прижав пистолет к ее виску, заглянул в отверстие. - Значит, прямиком до самой реки. Очень хорошо! - Оставь ее в покое, Уолкотт! - проворчал Инди, становясь между рюкзаком и англичанином. - Если не хочешь, чтобы ей было больно, делай, как я скажу. - Уолкотт попятился от дыры, все еще держа Мейру за шею. - Джонс, я хочу, чтобы ты заполз в это отверстие ногами вперед. Инди тотчас же понял, что Уолкотт собирается застрелить его и спихнуть в реку. Надо попытать судьбу, и притом не откладывая ни на миг. Подняв руки, Инди взмолился: - Пожалуйста, не убивай нас! Не убивай! - потом резко наклонился, схватившись обеими руками за живот и тоненьким, истеричным голоском пропищал: - Ой, мне нехорошо! Уолкотт расхохотался, а Инди схватил рюкзак и швырнул его через плечо, но в спешке промахнулся. "Я покойник", - промелькнуло у него в голове. Уолкотт нацелил пистолет ему в голову. - Ты, дерьмовый поганец... И в этот момент Мейра бросилась Уолкотту в ноги, подшибив его под коленками, и выстрел грохнул в потолок пещеры. Инди рыбкой метнулся вперед, охватив Уолкотта вокруг пояса. Оба покатились по полу, сражаясь за пистолет. Прозвучал еще выстрел, за ним другой. Схватив Уолкотта за запястье, Инди что есть сил припечатал руку англичанина к полу, и пистолет выпал. Уолкотт рванулся за оружием, но Мейра пинком послала револьвер в дальний угол пещеры. Уолкотт пополз следом, а Инди выхватил из рюкзака кнут и хлестнул преподавателя. Завязанный узлом кончик кнута угодил англичанину в щеку, и тот взвыл от боли. Приподнявшись, он потянулся к пистолету, но кнут уже обвился вокруг его запястья. Инди потащил противника прочь от оружия. Уолкотт сопротивлялся, но Мейра подхватила пистолет и направила на него, выкрикнув: - Стой! - Игра окончена, приятель, - бросил Инди. - Эй, ребятишки, вы что, шуток не понимаете? - подняв руку, Уолкотт хихикнул и осклабился. - Я вас просто испытывал. - Ну и шуточки у тебя, Роланд! - откликнулась Мейра. - Мы выдержали испытание, а вот ты опростоволосился, - парировал Инди. Уолкотт освободился от обвившего руку кнута. - Надеюсь, вы не приняли это всерьез. Разумеется, находки отправятся в Сорбонну. - А ты отправишься в тюрьму за покушение на убийство, - Инди бросил взгляд на Мейру. - Лучше отдай пистолет мне. Я ему не доверяю. Когда девушка передавала пистолет Инди, Уолкотт внезапно бросился к стене, распластавшись в нырке, и скрылся в отверстии. Через секунду послышался всплеск. Инди вгляделся во тьму, крикнув: - Уолкотт! Ответом ему послужило лишь журчание воды. - Знаете, что я вам скажу? Я не буду о нем жалеть. Ну ни капельки! - заметила одна из студенток, когда все сидели на берегу реки, дожидаясь возвращения полицейских. - Я тоже, - подхватил кто-то еще. Вернувшись в лагерь, Инди с Мейрой разнесли весть о случившемся. Как ни странно, преступные наклонности младшего преподавателя никого не удивили. Пока Инди ходил в Монтиньяк, чтобы сообщить о происшествии, Мейра отвела остальных в пещеру - якобы искать Уолкотта. Когда же Инди вернулся с жандармом и несколькими крестьянами, то встретил у пещеры Мейру в компании пары других студентов. Остальные тем временем бродили по пещерам, осматривая наскальные росписи и статуэтки. Жандарм тут же взял инициативу в свои руки, приказав всем покинуть пещеру. Теперь крестьяне занимались самостоятельными поисками, а Инди, уставший от циничных комментариев товарищей- студентов, решил прогуляться. - Можно, я с тобой? - спросила Мейра. - Разумеется. - Они приняли это как-то уж чересчур легкомысленно, будто розыгрыш, - заметила она. - Они ведь не были с нами в пещере, - Инди устремил взгляд к тому месту, где река снова появлялась из-под холма. Вдали показался жандарм, направляющийся к ним. - И все-таки... - Понимаю. Я вздохну с огромным облегчением, когда все будет позади, и мы вернемся в Париж, - отозвался Инди, шагая навстречу жандарму. - Я тоже. - Может, мы уедем вместе и навестим канализацию или что-нибудь в том же роде? - улыбнулся Инди. Помолчав секунд пять, Мейра, наконец, промолвила: - Я бы с удовольствием, но... - Значит, у тебя есть возлюбленный? - Нет, не в этом дело. Ты мне нравишься, Инди. Правда, нравишься. Просто на следующей неделе я уезжаю из Парижа. - Пропускаешь следующий семестр? - Обратно в Сорбонну я не вернусь. Я окончу образование в Римском университете. Это самое подходящее место на свете для изучения истории искусств. - Рад за тебя... в общем. Желаю удачи. - Жаль, что мы не встретились раньше... - с тоской проронила Мейра. - Так уж бывает, - развел руками Инди. - Ты будешь мне писать? - Если хочешь. - Очень хочу, - легонько притронулась она к его плечу. - Я напишу тебе, когда устроюсь. - По ту сторону холма, где вытекает река, тело не обнаружено, - сообщил подошедший жандарм. - Конечно, этому не стоит предавать значения. Тело могло застрять где-нибудь между камнями, а могло уплыть по течению. - А вы уверены, что он погиб? - спросила Мейра. - Скорее всего, сломал себе шею, когда падал. "Быть может", - мысленно уточнил Инди. Его почему-то не покидала мысль, что Уолкотт ухитрился уцелеть и сбежал. 3 Три Р Новая Англия, май 1928 года На длинных лестницах стояли люди в белых комбинезонах, подстригая вьющиеся растения, угрожающие превратить квадратные окна в бойницы. За их работой пристально следило недреманное око горгульи2, пристроившейся на карнизе старинного кирпичного здания. А еще ниже по аллеям университетского городка целыми толпами расхаживали студенты, торопившиеся в перерыве перейти из одной аудитории в другую. Инди немного постоял, глядя на работу садовников, набрал полную грудь весеннего воздуха и двинулся дальше. При мысли, что всего через пару недель занятия окончатся, а дальше он предоставлен самому себе, Инди невольно улыбнулся. Вещи уже уложены, а билет на поезд до Кортеса, штат Колорадо, лежит на туалетном столике. Лето предстоит просто замечательное, и мысли Инди уже устремились к предстоящим "трем Р" - раздолью, радости и роману. И если первое и второе гарантированы, то при сложившихся обстоятельствах третье тоже весьма вероятно. Разумеется, все это будет погребено под четвертым "Р" - работой, истинной причиной поездки, а заодно причиной, по которой колледж оплатил поездку. Но эта летняя исследовательская работа в Четырех Углах будет истинным наслаждением. Он не только вернется на Юго-запад, где прожил не один год в юности, но и встретится с Мейрой Роджерс - впервые после расставания с ней в Париже четыре года назад. Их роман оборвался, не успев расцвести, но в последние пару лет они возродили его по переписке, обмениваясь письмами все чаще и чаще. Когда Инди подходил к административному корпусу, ему наперерез бросились две студентки, наткнувшись на него. Инди понял, что столкновение было отнюдь не случайным, но все равно извинился. - Профессор Джонс, а вы читали ту новую книжку Франца Боаса3 - "Антропология и современная жизнь"? Я слыхала, он опровергает теорию высшей расы? - Я тоже слышал об этом, Милли, - усмехнулся Инди, - но, правду сказать, я был чересчур занят изучением древней жизни. Быть может, как-нибудь на днях попытаюсь осовремениться. А теперь прошу простить - у меня назначено свидание. - Интересно, с кем это у него свидание? - провожая преподавателя взглядом, проговорила одна студентка. Инди поднялся в лифте на верхний этаж административного корпуса в компании профессора с густыми седыми бровями, опиравшегося на трость. По-прежнему пребывая в хорошем настроении, Инди бездумно начал мычать мотивчик популярной песни, слышанной по радио. Старик-профессор сперва нахмурился, а затем осведомился: - Насколько я понимаю, вы пытаетесь напеть "Устроим оп-ля"? - Ну, в общем, это не "Застегни свое пальто", - рассмеялся Инди. Лифт со скрипом остановился, и Инди ступил на шикарный ковер профессорско-преподавательского клуба. На стенах - роскошные дубовые панели и тяжеловесные портреты предыдущих президентов университета. Почти все расставленные по вестибюлю мягкие кресла заняты людьми, читающими "Нью-Йорк Таймс" и курящими трубки. - Добрый день! Чем могу служить, профессор... Обернувшись, Инди увидел человека с прилизанными волосами, облаченного в смокинг. - Джонс. У меня здесь назначена встреча с человеком. Он должен подойти с минуты на минуту. - Я поставлю вашу карточку на столик для двоих, - сообщил метрдотель и удалился. Обычно Инди ел или у себя в кабинете, или в кафе неподалеку от университетского городка - но Маркус Броди наверняка отдаст предпочтение более спокойной, даже величаво-невозмутимой обстановке профессорского клуба. Озираясь в поиске свободного кресла, Инди приметил пару коллег с кафедры археологии, сидящих на диване. Стреляя глазами в его сторону, они обменивались короткими репликами. "Потрясающе! - подумал Инди. - Теперь придется идти туда и болтать с ними, будто с лучшими друзьями". Но чаша сия его миновала - распахнулась дверь подъехавшего лифта, и оттуда вышел Броди. - А, Инди, вот ты где! Рад тебя видеть, - улыбнувшись, Броди по- отечески похлопал Инди по плечу. - Надеюсь, тебе не пришлось долго дожидаться. - Вовсе нет, Маркус, - отозвался Инди, беря его под руку. - Пойдем. Столик для нас заказан. Едва они успели сесть, как подошел официант и принял заказ: венгерский гуляш для Броди и тарелку густого овощного супа с вермишелью для Инди. - Итак, я приехал в город, и решил заглянуть к тебе, узнать, как идут дела, - сообщил Броди. - Лучше и быть не может. Мне нравится и колледж, и город, но больше всего мне нравится, что я не так зашорен, как во время преподавания кельтской археологии. Инди лишился преподавательской должности в Лондонском университете из-за того, что утратил интерес к кельтской археологии. Ему хотелось исследовать другие древние культуры, но руководство сочло это признаком недостаточного углубления в собственный предмет. Здесь же все обстоит совершенно иначе. Вместо специализации на конкретной культуре Инди занялся археологией древних языков и символов. А это означает, что он в любой момент может заняться изучением любой культуры и любого периода времени. Иного же Инди и не желал. - Ну что ж, рад слышать, - Броди нервно сплетал и расплетал пальцы. - Я слышал о тебе добрые отзывы. Маркус заменил Инди доброго отца с той самой поры, как Инди забросил лингвистику ради археологии, и настоящий отец перестал разговаривать с ним. Фактически говоря, Броди направлял его карьеру. Это он дал Инди рекомендацию на нынешнюю должность; он же помог Инди получить первую преподавательскую работу в Лондоне. Прекрасно зная Маркуса, Инди тотчас же догадался, что у того что-то на уме. - Ладно, Маркус, я же вижу, что на самом деле вас привело сюда нечто иное. Итак? Броди распутал пальцы и надавил ладонями на стол. - Меня несколько смущает этот вопрос насчет твоих взаимоотношений с некоторыми студентками. - Пустое это все, - засмеялся Инди. - Инди, дыма без огня не бывает. - В данном случае огонь едва тлеет. - Но откуда же тогда пошли эти сплетни? - не унимался Броди. - От статистики, Маркус, - развел Инди руками. - Кое-кто из коллег завидует мне. - Какой еще статистики? Инди преподавал в этом колледже лишь второй год, и уже образовался целый список желающих прослушать его курс. Но самым любопытным в статистике было процентное соотношение между юношами и девушками в его группах. - Три четверти моих слушателей - девушки, а девяносто процентов археологов - мужчины. Вот и вся статистика. - Понимаю, - отозвался Броди. В этот момент принесли их заказ. Когда официант отошел, Броди добавил: - Это несколько необычно. Инди не стал говорить, что стал мишенью для шуток всей кафедры. "Цель стремлений Джонса - надеть юбку на каждого археолога... А вы слыхали, он собирается читать курс о нанесении макияжа на череп?.. Он ведет специальный семинар о том, как пользоваться совком, не попортив маникюр и не испачкав коленей... Насколько я понимаю его лекции о ритуалах плодородия пользуются наибольшим успехом..." - Быть может, настало время тебе связать судьбу с кем-либо еще, - ткнул Маркус вилкой в сторону Инди. - После смерти Дейрдры прошел уже порядочный срок. Дейрдра Кемпбелл была для Инди единственной на всем белом свете, и он до сих пор сомневался, что сможет встретить женщину, подобную ей. Но, понимая, что нельзя цепляться за иллюзии, он в конце концов постарался забыть о ней. - Маркус, я вовсе не избегаю женщин, - проглотив ложку супа, сообщил Инди. - Я просто не нашел подходящую. За время работы в колледже у Инди было два мимолетных романа - со старшекурсницей с кафедры истории и преподавательницей с кафедры литературы. Но обе, услышав сплетни о его взаимоотношениях со студентками, порвали с Инди, несмотря на его пылкие уверения, что все это выдумки. А раз женщина ему не верит - значит, роман с ней выеденного яйца не стоит, - решил Инди. Броди задумчиво кивнул. - Инди, я хотел видеть тебя сегодня еще по одной причине. "Интересно, что теперь?" - озадачился Инди. - В августе состоится месячный симпозиум по археологии древнего Рима. Наш музей тоже выделил на организацию симпозиума определенную сумму. Ты же знаешь, у нас величайшая в мире римская экспозиция - ну, в смысле, за пределами Рима. В общем, я подумал, что тебя заинтересует участие в нем. Я могу оплатить твою поездку. Ты будешь работать на меня и, готов поклясться, у тебя есть шанс встретиться с какой-нибудь весьма интересной молодой... - Маркус, я искренне вам признателен, но у меня уже есть планы на лето. Я еду на Запад и, судя по всему, встречаюсь там кое с кем. Броди огорчился, но лишь на мгновение. - Пожалуй, мне следовало спросить раньше. Чем ты собираешься заняться? Инди рассказал о своих замыслах и о Мейре. - Похоже, у вас двоих есть кое-что общее, - заметил Броди, выслушав рассказ. И оказался прав - и Инди, и Мейра вернулись в Америку, чтобы начать все с нуля; при этом так уж получилось, что Мейра разделяет интерес Инди к доколумбовой наскальной живописи. Она не только живет в Санта-Фе, штат Нью-Мексико, но еще и выросла в Крутом Утесе, штат Юта - в том самом городе, где Инди собирается устроить базу для своих походов в близлежащие каньоны. - Значит, вы собираетесь встретиться в пустыне? Подобная романтика не в моем вкусе, но готов держать пари, что вы неплохо проведете время. - Она устроила все так, чтобы я прибыл к летнему солнцестоянию, - застенчиво улыбнулся Инди. - Быть может, замыслила какой-нибудь ритуал плодородия. Направляясь по коридору в аудиторию, Инди мысленно еще перебирал обстоятельства встречи с Маркусом и уже почти дошел до двери, когда его окликнула секретарь кафедры. Обернувшись, Инди увидел миловидную девушку в очках и поздоровался. - Профессор Джонс, хорошо, что я вас встретила! Вот это только что прислали для вас, - она вручила ему телеграмму. - Спасибо, Эми. Послушаешь сегодня мою лекцию? - Не-а. У меня свидание с профессором физики. - А как же я? - Инди, вы слишком мешкаете, - засмеялась она. - Не могу же я ждать вечно! - Ага, может, оно и так. Но когда твой физик начнет расписывать теорию относительности, ты пожалеешь, что не осталась послушать про старые кости. - Может, оно и так, - отозвалась она и двинулась прочь. Бросив взгляд на телеграмму, Инди зашагал дальше. - Джонс, поторопитесь, - поддел его встречный коллега. - Они уже в предвкушении уже строят глазки. Инди пропустил реплику мимо ушей и вошел в аудиторию в тот самый миг, когда зазвенел звонок. Поздоровавшись со студентами, он оглядел лица и про себя отметил, что компания подобралась довольно симпатичная. Большинство девушек отдают предпочтение юбкам длиной по колено, белым блузкам и лентам в волосах. Юноши щеголяют в спортивных пиджаках и галстуках. И, как всегда, девушек больше. Положив телеграмму на кафедру, Инди открыл тетрадь. Вдоль стен аудитории выстроились стеклянные шкафы с аккуратно разложенными находками - обломками костей, осколками керамики, парой черепов, каменными наконечниками, глиняными статуэтками, а также одним или двумя ожерельями из горного хрусталя и бирюзы. У задней стены стоит недавнее приобретение - диапроектор, наглядная демонстрация преимуществ преподавания в частном колледже; здесь всегда найдутся деньги для излишеств. Надев очки в черной металлической оправе, Инди бегло просмотрел конспект. Затем поправил галстук, оглядел студентов поверх очков и начал лекцию, даже не потрудившись упомянуть тему занятия. - Я полагаю, вы немало изумитесь, узнав, что одно из важнейших открытий в археологии сделано не выдающимся ученым, а маленькой девочкой. Обычно мы, археологи, не любим признаваться в подобных вещах, но я расскажу вам все без утайки, если это останется в тайне между нами... Во всяком случае, до экзаменов. Засмеявшиеся над шуткой студенты при упоминании об экзаменах издали страдальческий стон. - Эту маленькую девочку зовут Мария де Саутуола. Как-то раз в 1879 году она сопровождала своего отца, занятого обследованием пещеры, оказавшейся на его земле в Альтамире близ южного побережья Испании. И пока папочка копался у входа в пещеру в надежде найти какие-нибудь реликвии, малышка Мария доблестно обследовала пещеру сама. Вдруг она закричала: "Toros pintados!", сиречь "Нарисованные быки". Стены пещеры оказались покрыты изображениями вымерших бизонов. Ничего подобного в Европе до той поры не встречали. Почти все студенты лихорадочно строчили в тетрадках, поэтому Инди помолчал, давая им возможность записать. - Однако обычно наука не спешит признать нечто новое, и это открытие постигла та же участь. Никто из ученых того времени не верил, что пещерный человек способен создать настоящие произведения искусства, обнаруженные в Альтамире. В течение двух десятилетий росписи считали подделкой. Известный художник Е.Лемус И-Олмос написал о них следующее, - Инди сверился с записями: - "Судя по композиции, выразительности линий и пропорциям, автор росписей вовсе не является неучем. Хоть он и не Рафаэль, но несомненно изучал природу". Лемус заключил, что росписи являются "просто способом самовыражения посредственного студента современной школы живописи". - Инди с ухмылкой развел руками. - Словом, такая вот рецензия. Жаль, что художнику не довелось ее услышать. Он - или она - умер за десять, а то и за двадцать тысяч лет до того, как Лемус обозрел плоды его трудов. - Профессор Джонс! - Да, Марселла? - Насколько я понимаю, настоящий возраст наскальных изображений определить невозможно. Почему же вы так уверены в их древности? - Хороший вопрос. Прежде всего, количество найденных пещер с наскальной живописью настолько велико, что вероятность подделки сводится практически к нулю. Несколько лет назад я и сам нашел подобную пещеру близ деревни Монтиньяк. Далее, хотя датировать сами росписи практически невозможно, но в тех же пещерах найдены предметы, совершенно явно имеющие отношение к пещерным людям каменного века. И наконец, возраст некоторых пещер можно определить геологическими методами, поскольку до момента обнаружения они были совершенно засыпаны. - Инди как раз начал подбираться к сути лекции. - Скажем, одна из таких пещер найдена крестьянином в Тейже во время рытья погреба для хранения картошки. Мало того, что вход в пещеру был завален камнями, но еще и росписи были покрыты известковой коркой. Итак, на переломе веков отношение к наскальным росписям кардинально переменилось. Даже самые закоренелые скептики вынуждены были признать, что заблуждались. Пещерная живопись, вне всяких сомнений, является плодом рук художников каменного века. Тут поднял руку юноша в очках, подстриженный под бобрик. - А вы не могли бы нам подробнее рассказать о найденной вами пещере? - Конечно, могу. Одной из наиболее любопытных особенностей этой пещеры является то, что на одной из стен имеется ряд абстрактных символов, схожих с обнаруженными в других пещерах. Отсюда напрашивается вывод, что рудиментарное письмо развилось уже в каменном веке. Фактически говоря... - Профессор Джонс! - руку тянул все тот же юноша. - Да, Джордж? - А как вы нашли пещеру? - Проплыл по подземной реке, ведущей к пещерам, - ответил Инди, раздосадованный, что его перебили. - Наверно, это было опасно, - подал голос кто-то еще. - Другого пути внутрь я просто не знал. Итак, о системе письменности. Символы... - Я не хочу оспаривать ваши слова, профессор Джонс, но я читал в журнале, что человек, нашедший пещеру, был там убит. - В общем, Джордж, это дело можно рассматривать двояко. Найдя подводный вход, я сообщил об этом упомянутому вами человеку. Но он нашел вход в главную пещеру с другой стороны примерно на час ранее меня. - Но слава первооткрывателя должна принадлежать вам! - заметила одна из студенток. - Спасибо, Мейбл, - пожал Инди плечами. - Я полагаю, история с исследователем, погибшим в открытой им пещере, куда интереснее. Но если вдуматься, то там должен был находиться кто-нибудь еще, чтобы зарегистрировать открытие - иначе мы просто не узнали бы, что же случилось с Уолкоттом. - А что с ним случилось? - не утерпел Джордж. По просьбе сорбоннской кафедры археологии Инди ни разу вдавался в детали происшествия публично, хотя университет и приписал честь открытия пропавшему младшему преподавателю. - Уолкотт упал в подземную реку. Тело найти не удалось. Тут подняла руку блондинка. - Слушаю вас, Лаура. - Профессор Джонс, а вы не собираетесь вернуться в ту пещеру? Я бы ужасно хотела повидать тех бизонов и прочие картинки сама. Столь дерзкий намек тут же вызвал смешки в аудитории. - В настоящий момент я вовсе не собираюсь туда возвращаться. Но если это вас так заинтересовало, я могу порекомендовать вам маршрут. - Раз вы не едете, это ей неинтересно, - хихикнув, подкинула реплику другая девушка из задних рядов. Все засмеялись. - Я вовсе не то имела в виду! - покраснев, запротестовала Лаура. Инди не обратил на перепалку никакого внимания, старательно удерживая дистанцию между собой и студентами. Стоит сделать один неверный шаг, и завистливые коллеги накинутся на него, как ястребы. - Ладно, теперь мы посмотрим репродукции образцов искусства каменного века. Сойдя с кафедры, Инди опустил экран. - Будьте добры, задерните шторы! Выключив свет, он двинулся вглубь аудитории. На первой репродукции, из Монтеспана, что в предгорьях Пиренеев, был изображен мастодонт. За ним последовали бизоны, медведи, носороги, олени и львы. Некоторые животные выглядели разъяренными, будто подверглись нападению - шерсть дыбом, зубы оскалены. А одна самка мастодонта рожала. Жизнь и смерть. Затем Инди показал изображение животного, опознать которое было не так легко. - Кто-нибудь может мне сказать, что мы видим? - Таких животных мне видеть не доводилось, - прозвучал голос из темноты. - Оленьи рога, волчий хвост, человеческое лицо, - подсказал Инди. - Наверно, оборотень с рогами, - предположил кто-то. - Скорее всего, это шаман в шкуре, под маской, с оленьими рогами и волчьим хвостом. Это изображение было обнаружено в пещере Трех Братьев. Оно расположено на высоте двенадцати футов над полом в пещере, находящейся в конце извилистого коридора. Должно быть, здесь шаманы входили в транс, дабы связаться с миром духов ради помощи в лечении хворых и влияния на зверей. Картина, вероятно, изображает представление художника о шамане, превратившемся в животное. - А они могли делать это на самом деле? - поинтересовалась Лаура. - Очевидно, именно так они и считали. - Но на самом-то деле как? - вклинился неугомонный Джордж. Зависла секундная пауза. - Как ученый, я обязан сказать "нет". Это ничем не доказано. Лаура снова подняла руку. - А может, они могли делать такое, во что мы не верим, как мы можем делать такое, что им и в голову не пришло бы. - Интересная мысль. Но это не удастся доказать. Инди поменял репродукции, и теперь на экране появилась стена с рядом значков. Один напоминал угловатый крюк, другой - лук без тетивы, а третий - зарешеченное окно. - Вот некоторые из символов, о которых я упоминал ранее. Как по- вашему, что они означают? - Всеобщее молчание. - Видимо, каждый из них имел свое магическое предназначение. Так рождалась письменная речь. Магические символы означают первоэлементы - воздух, огонь, землю, воду. Дух, бесконечность, вечность. Солнце, луна, четыре ветра. Все они играли важную роль для древних колдунов, волхвов или шаманов, в чью задачу входило воздействие на первоэлементы во благо общине. - Выключив проектор, Инди вернулся к кафедре. - Есть вопросы, или пойдем дальше? - Профессор Джонс, я читала, что эти шаманы были в древних культурах по всему миру - от Сибири и Японии до Южной Америки. Какая тут связь? Почему они все делали одно и то же? Инди на мгновение задумался, потом сказал: - Ну, Кристин, пожалуй, такова уж природа человека - стремиться к непознанному, хотя бы через посредника, способного оказать влияние. Шаманы входили в контакт с миром духов, дабы лечить хворости, обеспечить успех на охоте, вызвать дождь и даже позаботиться о том, чтобы солнце всходило каждое утро. Постепенно они стали жрецами и астрологами. Они наблюдали за движением звезд и планет, солнца и луны. Они создавали календари и бились над проблемой взаимосвязи мироздания и человека. - Зазвенел звонок. - А вот вам и колдовство. Я только-только разговорился, а час уже пролетел. Пока студенты выходили из аудитории, Инди развернул телеграмму. - Я прямо наслаждалась вашей лекцией, профессор Джонс, - заявила подошедшая Лаура. - Хотелось бы мне, чтобы все занятия были такими же интересными. - Она подразумевает - "все профессора", - тут же подсказала другая студентка. - Кончай! - огрызнулась Лаура и заспешила прочь. Инди покачал головой, но как только прочел телеграмму, улыбка его померкла. Текст гласил: ИНДИ. НЕПРЕДВИДЕННЫЕ ОБСТОЯТЕЛЬСТВА. НЕ МОГУ ВСТРЕТИТЬ ТЕБЯ В КРУТОМ УТЕСЕ. ИЗВИНИ. МЕЙРА - Большое спасибо, милая! - скомкал Инди телеграмму. - Судя по всему, солнцестояния нам вместе не встретить. 4 Пещерные селения Четыре Угла, месяц спустя Утро выдалось бодрящее, изумительно ясное - как раз в такие дни Мейра любила странствовать по лесам и долинам, вдоль берегов озер и горных троп. Сегодня она спустится в самый знаменитый каньон американского Юго-запада - да всего мира, если уж на то пошло. Это место дышит историей древней цивилизации, здешняя поразительная, впечатляющая архитектура обессмертила своих таинственных обитателей. С плоской вершины утеса открывается великолепный вид. Пожалуй, каньон в ширину никак не менее полумили. Отсюда на добрых две мили в каждую сторону видна долина, заросшая можжевельником, елями и карликовыми соснами. Но внимание девушки было приковано к дальней стене каньона. Древние жилища буквально монолитны со скалами, как пещерные сталактиты. Сначала Мейра никак не могла высмотреть ни одного строения, затем взгляд ее наткнулся на группу зданий, будто повисших в воздухе. Пошарив в рюкзаке, Мейра извлекла подзорную трубу, растянула ее на всю длину и пригляделась. Каменные строения, словно выросшие прямо из скалы, возвышаются на два-три этажа, сбившись тесной кучкой под нависающим обрывом. Скала вздымается над ними, будто разверстая пасть, собирающаяся поглотить безмолвную деревушку, взирающую прямоугольными провалами окон на зеленую долину. Даже сквозь подзорную трубу деревня кажется далекой, жутковатой, застывшей во времени и совершенно заброшенной. Жители исчезли много веков назад, задолго до прихода испанских исследователей. Но испанцы не нашли Меса- Верде, а если и нашли, то не оставили об этом никаких записей. В 1887 году отец Мейры был еще молодым человеком, когда двое ковбоев, разыскивая заблудившуюся скотину, обнаружили скальные дома. Позднее отец помог одному из братьев обследовать руины в Меса-Верде и других каньонах. Но Мейре не хотелось думать об отце. Мысль, что она до сих пор пребывает в финансовой зависимости от него, казалась Мейре мучительной, - тем более, что отец уже не богат. Он всегда помогал ей деньгами, постоянно об этом напоминая. Во всем остальном он отрекся от собственной дочери. И, словно для того, чтобы напомнить об отсутствии отцовских чувств, отказался сопровождать ее в этой поездке, заявив, что больше не желает иметь с Меса-Верде ничего общего. Опустив подзорную трубу, Мейра обратила взор к другой группе пещерных жилищ. И здесь никаких признаков жизни. Сквозь подзорную трубу она высмотрела третью деревеньку и пристально ее оглядела, отыскивая хоть какие-нибудь следы лагеря. Мейра даже не догадывалась, почему же Инди пришлось покинуть Крутой Утес без нее, но все равно торопилась его отыскать. Мейра, давно предвкушавшая встречу с Инди, никак не могла до конца поверить, что он действительно здесь. Она перевела взгляд вглубь каньона. Должно быть, он в одном из тех пуэбло4. - Сэм, я никого там не вижу, - обернулась Мейра к индейцу племени юта, сопровождавшему ее от Кортеса - бронзовокожему коренастому здоровяку с могучей грудью, узкими бедрами и слегка отвисшим животиком. Глядя на седину в его черных волосах, Мейра подумала, что это результат работы не только времени, но и солнца, под которым Сэм провел целых пятьдесят лет. Отставив тарелку с завтраком и похлопав по пути лошадь, он подошел к обрыву, быстро оглядел дальние скалы без помощи подзорной трубы и указал туда пальцем. Мейра проследила направление взглядом и призналась: - Я ничего не вижу. Потом прищурилась и поднесла подзорную трубу к глазам. Вдали, почти скрытая тенью нависшей скалы, оказалась еще одна деревушка, не замеченная Мейрой прежде. Деревня казалась такой же безжизненной, как и остальные. Потом Мейре на глаза попалась тоненькая струйка дыма, вьющаяся над одним из домов. - Сэм, у тебя чертовски острый взор, - опуская трубу, заметила девушка. - Больше мне и сказать нечего. - Это Еловый Дом. Большое пуэбло. - Долго ли туда добираться? - Мы будем там к полудню. Мейру это вполне устраивало. Чем быстрей, тем лучше. Со вчерашнего дня, когда они с Сэмом добрались до каньонов, девушку не покидало тревожное ощущение, что их преследуют. Затем, во время ночевки, она заметила, что Сэм то и дело озирается и не выпускает винтовку из рук. Мейра поинтересовалась, что его беспокоит, но пожилой индеец лишь тряхнул головой и сказал, что это, должно быть, койот. Потом добавил, что в здешних горах много койотов, словно хотел убедить не только ее, но и себя самого. Еще ребенком, путешествуя тут вместе с отцом, Мейра была изумлена тем, что в здешнем краю столько лесов и зелени. Изрядную часть Четырех Углов составляют сухие, безжизненные пустоши вроде долины Богов или долины Памятников. И хотя пещерные деревни стоят на голом камне, над ними и под ними раскинулись зеленые леса. Мейра очень обрадовалась, когда Сэм согласился быть ее проводником в каньоне. Его род собирается совершить путешествие в родное пуэбло для какого-то праздника, и потому Сэм стремится вернуться как можно быстрее. Вот только без него ей будет трудно найти дорогу к руинам, - да еще Мейру не покидает тревожное подозрение, что кто-то крадется следом. Они проехали еще около мили по гребню над каньоном, потом Сэм вдруг вскинул руку. - Отсюда можно идти пешком. Я поведу вашу лошадь. Моя подождет меня здесь. - Как только мы подойдем поближе, ты сможешь сразу вернуться, если хочешь, - сказала девушка. Спускаясь по тропе в каньон, она ощутила, что нетерпеливое стремление свидеться с Инди стало ярче, острее. Как только он написал, что приедет нынешним летом на Юго-запад, Мейра сразу поняла, что просто обязана встретиться с ним. Во-первых, она хотела помочь Инди в работе, а во-вторых, надеялась, что он ей тоже поможет. Солнцестояние близится, и если все пойдет хорошо, в этот день концы сойдутся с концами. По крайней мере, так ей говорили. Где-то позади треснула ветка, и Мейра резко оглянулась, вглядываясь в лес. - Что это? - Я ничего не слышал. Они двинулись дальше. Наверное, это просто олень или какое- нибудь другое безвредное животное. Может, медведь. При этой мысли вдоль хребта Мейры пробежал холодок. Преследуют ли медведи свои жертвы? Послышался негромкий посвист, словно отведенная ветка резко вернулась на место. - Сэм, это уж ты наверняка слышал! Индеец промолчал. Да что с ним такое? Вроде бы индейцам положено чутко улавливать все вокруг. И тут Мейре вспомнились слова отца, сказанные много лет назад. Индейцы ничуть не отличаются от прочих людей. И если некоторые из них - опытные следопыты и охотники, то остальные почти не поднимаются над уровнем среднего человека. Быть может, у Сэма острый взор, но притупленный слух. - Ждите здесь, - бросил вдруг Сэм. - Я погляжу. Индеец двинулся по тропе, скрывшись за деревьями, а Мейра потрепала лошадь по холке. Вот теперь стало тихо - ни пенья птиц, ни шелеста ветерка в листве, ни жужжания насекомых. Идеальная тишина. Беспокойство девушки возрастало с каждой секундой. И вдруг тишину разорвал пронзительный вскрик. - Сэм! - окликнула Мейра. Голос ее прозвучал как-то глухо и нерешительно. Там что-то стряслось, что-то ужасно нехорошее. Шум. Треск ветвей. Фырканье. Подав коня назад, Мейра уже готова была ринуться в бегство, когда увидела салого жеребца Сэма и почувствовала облегчение, но лишь на миг. Почему лошадь бежит сюда, и где... - Сэм, это ты?.. - она увидела человека, ковыляющего следом за скакуном. - Сэм, что стряслось?! И тут же увидела, что у него вся грудь залита кровью. Индеец жестом показал, чтобы она бежала, помощь ему не нужна, что надо бежать. Мейра все-таки сделала пару шагов ему навстречу, но Сэм затряс головой и прохрипел: - Прочь, прочь! Вскочив на коня верхом, Мейра погнала его вниз по тропе. Обняв конскую шею, девушка то и дело давала шенкеля, мысленно умоляя: "Живей, гони, мчи!" Теперь лес стал союзником невидимого врага. Обступая со всех сторон, деревья хлестали ее ветками, тропа вилась, как зеленый адский тоннель. Исцарапанные руки и лицо девушки кровоточили, она уже потеряла всякое представление, куда и зачем мчится, оторвалась ли от преследователей, или они гонятся за ней по пятам. Припав к конской шее, сжав бока животного коленями, Мейра держалась изо всех сил, непрерывно подгоняя скакуна. И наконец, зеленый коридор пыток кончился. Тропа пошла в гору и заметно сузилась. Деревьев стало меньше, но дорожка стала так тесна, что копыта коня ступали в полудюжине дюймов от обрыва. Мейра хотела спешиться и повести его в поводу, но на это не было времени. Оставшись верхом, она продолжала восхождение к гребню, к укрытию в скалах, к Инди, к безопасности. Один раз копыто скакуна соскользнуло с края тропы, и его передние ноги вдруг подломились. Заржав, он взмыл на дыбы, выбросив Мейру из седла. Сильно ударившись спиной, она тотчас же перекатилась на живот. Ноги ее болтались над пропастью, сердце отчаянно колотилось, холодный пот выступил на лбу крупными каплями. Подтягиваясь вперед дюйм за дюймом, Мейра в конце концов забросила на обрыв колено одной ноги, а за ней и другой. Она была на волосок от гибели. Подтянув колени под себя, Мейра встала, поморщившись от острой боли в ушибленных ребрах, затем приказала себе идти дальше. Надо добраться до пуэбло. Голоса! Наверно, уже близко. Вытянув шею и прищурившись, Мейра вгляделась вперед. От руин к ней кинулись три человека. Остановившись в десятке футов от нее, они молча воззрились на девушку. - Где Инди? - спросила Мейра. Те не отозвались ни словом. Что-то здесь не так. Они больше похожи на загрубелых батраков, а не на помощников археолога. Затем они расступились, и на сцену выступил новый персонаж. - Привет, Мейра! Добро пожаловать в Меса-Верде. - Вы кто такой? Широкополая шляпа новопришедшего отбрасывала на лицо тень, делая его черты трудноразличимыми. Тучные телеса облечены в опрятный костюм цвета хаки; на подбородке аккуратно подстриженная бородка клинышком, шея повязана голубым платком. Уже по его осанке ясно, что он здесь главный. - Ты не узнаешь меня? Неужели мы так уж долго не виделись? - с английским акцентом проговорил он. И вообще, он казался Мейре смутно знакомым; ощущение это балансировало где-то на грани подсознания - то ли знаком, то ли нет. Словно изображение в несфокусрованном бинокле. Что-то тут не сходится. Его тут быть не должно. - Я вас не знаю! Где Инди? - Тебя неверно информировали, Мейра. Джонса здесь нет. - Что вам от меня нужно?! - А как ты думаешь, Мейра? - Не знаю. - Ладно, так и быть, - хохотнул он. - Я хочу тросточку из слоновой кости. Где она? - Я понятия не имею, о чем вы таком толкуете. - Как раз очень даже имеешь. Ты разве не помнишь, что мы толковали о ней при нашей первой встрече? Чем быстрей ты мне скажешь, где она, тем быстрей отправишься домой. - Роланд Уолкотт?! - Мейра не верила собственным глазам. - Что ты тут делаешь? Ты же покойник! - Мейра, дорогая, неужели я похож на труп? - Уолкотт искренне веселился. - Отведи меня к жезлу, а я расскажу, что со мной было. - Я не знаю, где он. - Не верю. Ты спрятала его где-то здесь, а? - Я здесь срисовывала петроглифы. "Должно быть, он за мной следил, - промелькнуло у нее в голове. - Иначе с какой бы стати он объявился именно сейчас, когда я подошла совсем близко?" - Разумеется, разумеется! - Отпусти меня, а я отдам тебе найденные мной горшки. Они в прекрасном состоянии. За них ты можешь выручить... - Не оскорбляй меня! Не нужны мне твои дерьмовые горшки; мне нужен жезл. Он стоит целого состояния. Ты отведешь меня к нему, а я его продам. Деньги поделим. - Ты что, дурой меня считаешь? - засмеялась Мейра. - Даже если б я знала, о чем ты толкуешь, то нипочем не стала бы с тобой связываться. Никогда. - Я могу и подождать, - вздохнул Уолкотт. - У меня есть чудное местечко, где ты сможешь посидеть и подумать. Может, память вернется к тебе. К несчастью, там нет вида на каньон. Там вообще ничего не видно. - Ты не посмеешь держать меня здесь! - Еще как посмею! - Уолкотт устремил взгляд куда-то поверх ее головы. Оглянувшись, Мейра увидела двоих мужчин, приближающихся со стороны каньона. Судя по внешности, они из этой же компании. - Ну, что случилось? Где дерьмовый индеец? - В дерьме, это уж точно. Мне пришлось пырнуть его, - отозвался мужчина, крохотные глазки которого глубоко ушли под густые, тяжело нависающие брови. - Уж больно он прыткий стал да пытливый. - Джимбо, я же велел без ненужного насилия. - Оно и было самое что ни на есть нужное. Уолкотт только рукой махнул. - Уведите ее. И будьте с ней пообходительней! Джимбо загоготал, показав кривые желтые зубы. - Я буду ужасно обходительный, начальник! Прям-таки ласковый! Можете на меня положиться! А внизу, вдали от пуэбло, саловый жеребец пощипывал губами лицо лежащего человека. Сэм отчаянно старался одолеть головокружение от потери крови. Попытался встать, но боль нахлынула на него ошеломляющей волной. Затем конь опустился на колени, как Сэм учил его. Индеец полз мучительными рывками, пока не лег поперек седла, вытащил веревку из седельной сумки и привязал себя к спине жеребца. Потом похлопал коня, и тот, поднявшись на ноги, рысью побежал по тропе через каньон. Сэм чувствовал, как кровь струится по седлу, сбегая по боку коня. Взор пожилого индейца помутился, голова стала ужасно легкой, будто у пьяного. Он не знал, выдержит ли дорогу, но конь непременно доставит его домой. 5 Песчаный остров Инди зачарованным взглядом озирал отвесную скалу из песчаника - грандиозное полотно художников прошлого. Песчаный остров на реке Сан-Хуан - самое сердце территории индейцев анасаси. Великое ущелье находится к западу отсюда, а Меса-Верде - к востоку, каньон Тсеги - к юго-западу, а каньон Чако - к юго-востоку. Для Инди было естественней всего начать изучение наскальных росписей с Песчаного острова, и он направился сюда сразу же после приезда, даже часу не пробыв в Крутом Утесе, удаленном отсюда всего на пару миль. Песчаный остров хорош не только тем, что сюда легко добраться; здесь еще и самая обширная на всем Юго-западе экспозиция образцов наскального искусства - буквально сотни изображений животных, птиц, масок, а заодно и геометрических построений и абстрактных символов; некоторым гравюрам больше тысячи лет. Инди надеялся, что наскальное искусство анасаси даст ключ к пониманию духовных и магических аспектов древней индейской культуры - точно так же, как пещерные рисунки в юго- западной Франции дали ключ к постижению влияния шаманства на людей ледникового периода. Как раз сейчас Инди разглядывал спираль, выгравированную в скале. Судя по форме, она может означать солнце, но уверенности в этом Инди не испытывал. Тут ход его мыслей был прерван бормотанием, раздавшимся в нескольких футах от него. - Что ты сказал, Джек? - Да вот ломаю голову над этими анасаси. О них ничего не слышно. Во всяком случае, я не слыхал. Кстати, что с ними сталось? Инди обернулся к долговязому рыжеволосому спутнику, откручивавшему крышку фляги. Джек Шеннон - его старый друг из Чикаго, ныне перебравшийся в Сан-Франциско. Они не виделись уже пару лет, и когда Инди сообщил, что собирается провести лето в Четырех Углах, Шеннон устроил свои дела так, чтобы тоже выбраться сюда. Они встретились сегодня утром в Крутом Утесе, вскоре после того, как Инди купил "Форд" двадцать четвертого года выпуска. Машина была выставлена на главной улице городка для продажи. Инди уплатил за нее пятьдесят семь долларов пятьдесят центов - довольно приемлемую цену, хотя Шеннон и усомнился в этом. - Индейцы анасаси исчезли примерно в тринадцатом веке. - Просто взяли и исчезли? - Ну, не все сразу. Они построили здесь в пустыне высокоразвитую цивилизацию, а потом все обернулось к худшему. Быть может, причиной послужила великая засуха или вторжение кочевников. Как бы там ни было, они покинули эти края. Цивилизации подобны людям - постепенно дряхлеют и умирают. Некоторые живут дольше прочих. - А куда же они двинулись? Инди пожал плечами. - Вероятно, на юг, где образовали племена, которые мы называем хопи и пуэбло. - По-моему, эти анасаси несколько пресытились, - заявил Шеннон. - Может, это их и добило. Ну, знаешь, вроде римлян. - Ты что городишь? - Инди посмотрел на друга, как на полоумного. Шеннон сделал изрядный глоток и протянул флягу Инди, но тот лишь покачал головой. Будучи по профессии джаз-музыкантом, Шеннон обладает лишь самыми зачаточными познаниями в археологии, но всегда имеет собственное мнение по любому вопросу. Указав на изображение горбуна-флейтиста, выставившего на показ грандиозный фаллос, Шеннон изрек: - Если б я играл на трубе, как этот тип, то сразу понял бы, что качусь под уклон. - Это Кокопелли - бродячий горбатый флейтист, обольщавший созревших девушек в каждой деревне, которую навещал. Он является символом плодородия. Горб на самом деле может являться всего лишь котомкой. Поразмыслив над сказанным, Шеннон заметил: - Я просто представил себе, какую он исполнял музыку - хриплую, пьянящую, с множеством прямо-таки пронзительных переливов, ты меня понимаешь. Подобная музыка гипнотизирует, захватывает тебя в свои сети. - А знаешь, в этом что-то есть, - рассмеялся Инди. - Он играет, обращаясь прямо к душе, - продолжал Шеннон. - Ты пойдешь на все ради этого парня, только бы снова услышать волшебную флейту. - Если кто спросит, ты мой древнемузыкальный переводчик, - Инди хлопнул друга по спине. - Эй, кого это ты называешь древним? Тебе и самому под тридцать! - Я вовсе не то имел в виду. Пошли. Давай еще посмотрим, прежде чем возвращаться. - Ты ступай, а я подожду у машины. Инди заранее знал, что у Шеннона не тот темперамент, чтобы целый день глазеть на скалы, но все же удивился, что Джек так быстро исчерпал запас своей любознательности; они не пробыли здесь и получаса. - Что стряслось? Ты уже устал? - Просто видел уже достаточно, вот и все. К тому же, я думал, что это будет разноцветная живопись красками, а это царапины на камне. - Эти царапины, как ты их назвал - петроглифы. В других местах есть и рисунки красками, известные как пиктографы. Вот и все наскальное искусство. - Если хочешь знать мое мнение, то, по-моему, это работа детишек, которым нечем было заняться, - вздернул Шеннон плечи, явно испытывая терпение Инди, но тот сохранял невозмутимость. - Поначалу может так показаться, но чем глубже вникаешь, тем лучше понимаешь, что во всем этом есть система и смысл. Анасаси относились к своему наскальному искусству весьма серьезно. Это совсем не то, что рисование на стенах общественных туалетов. Шеннон через плечо оглянулся на Кокопелли. - Ну, на сей счет мне ничего не ведомо. Не успел он договорить, как нога его соскользнула с камня, и Джек съехал футов на пять вниз. - Ты цел? - Ага, - Шеннон отряхнул ладони. - Как огурчик. Увидимся внизу. - Я спущусь минут через пять! - крикнул Инди вслед приятелю, спускающемуся со скалы в долину реки. Как бы Джек не перекраивал свою жизнь, он всегда оставался для Инди все тем же. С уходом в джаз ерничество стало неотъемлемой частью его жизни, но Джек остался настоящим другом, несмотря ни на что. Года три назад, душой стремясь к джазу и запутавшись в гангстерских перипетиях, Шеннон примкнул к евангелистам, проповедовавшим буквальную трактовку Библии. После переезда в Сан-Франциско он нашел схожую церковь. Быть может, он кажется Инди все тем же, потому что не настолько глуп, чтобы проповедовать перед другом. Нет никаких сомнений, что Библия Шеннона лежит в его багаже. Пробираясь по уступу, Инди осматривал один петроглиф за другим. Больше всего его пленяло то, что слабые, почти неразличимые изображения мешаются с более четкими, явно созданными намного позже. Это означает, что веков шесть назад кто-то стоял тут, процарапывая изображение овцы рядом с птицей, изображенной веков за пять до того. Инди с удовольствием изучал бы петроглифы до вечера, но нужно посетить еще много мест. Одно из преимуществ изучения наскальных изображений заключается в том, что человек не привязан к одному месту, как на раскопках. Инди объедет все уголки, где культура анасаси оставила свои руины - Меса-Верде, каньон Чако, Великий каньон, Ховенуип и прочие. Наскальные изображения есть не в одном месте, а во всех. Лето предстоит славное, даже без Мейры. Инди хотел написать ей и предложить приехать сюда попозже, но потом сообразил, что она и так здесь. Если Мейра захочет с ним увидеться, то сама его разыщет. Подойдя к "Форду", Шеннон пнул заднее колесо. Он уже сказал, что Инди переплатил за машину десять долларов, и с того самого момента Инди об этом раздумывает. Джек обрадовался, снова встретившись с другом и вспомнив прежние деньки, - но пока не понял, долго ли сможет торчать в пустыне. Разумеется, городишко здесь диковинный и весьма живописный - утесы, река, большая старая тополиная роща и дома из песчаника. Но Джек откровенно надеялся, что город будет настоящим, а не деревней-переростком с населением, едва перевалившим за две сотни человек. Он соскучился по своей жене Екатерине и четырнадцатимесячному сынишке и уже потянулся душой к Сан-Франциско и к постоянным собраниям в Норд-Биче. Наверно, напрасно он заявил, что пробудет здесь две недели. Джек с ужасом подумал, что обречен умереть здесь от скуки. Присев на бампер, он снова открыл флягу. Вчера вечером они с Инди зашли в Кортесе в бар, и Джек немного перебрал виски, а теперь расплачивается за это сухостью в горле и постоянной мучительной жаждой, сколько бы ни пил воды. Но, с другой стороны, Иисус провел в пустыне сорок дней и сорок ночей. Пожалуй, все-таки можно потерпеть - да и сроку-то меньше половины от того. Может, даже какое-нибудь откровение придет. Ага, именно так и надо на это смотреть. Джек почувствовал, что пора освежить душу, подвергнуть ее испытанию. То, что Инди пригласил его сюда - отнюдь не простое совпадение. Он нуждался в испытании. Нельзя сказать, чтобы Джеку приелся Сан-Франциско. Играя по четыре вечера в неделю в ночном клубе, он радовался своей работе, но понимал, что немного застоялся. Снова и снова исполняя одну и ту же музыку, Джек всякий раз вкладывает в нее все меньше и меньше нового, и уже начал опасаться, что его музыка превращается в сладкую патоку, а сам он скоро приобретет все качества популярных джаз-музыкантов, которых сам презирает за отсутствие оригинальности. Это лишь подчеркивается тем, что Джек по- настоящему наслаждается собственной музыкой лишь воскресными вечерами, когда играет в составе евангелического ансамбля, еженедельно собирающегося на пару часов. И хотя евангельская музыка освежает, воскрешает его к жизни, она не приносит дохода. А тут еще матушка. Она перебралась к ним полгода назад, продав семейный дом в Чикаго. Джек ее любит, но порой она начинает действовать ему на нервы, то и дело твердя о том, как чудесно было в добрые старые времена, и толкуя о том, что бы сделали братья Джека, будь они живы. Ну, хорошо хоть, они поладили с Екатериной; к тому же, матушка обожает возиться с ребенком, так что Екатерине намного легче. Джек надеялся, что эта пустыня вдохнет в его музыку новую жизнь, и уже начал мысленно обыгрывать мелодию, пришедшую ему в голову при виде Кокопелли, играющего на своей флейте. Пожалуй, стоит достать корнет и поработать над ней. Новая пьеса будет называться "Кокопелли". Джек открыл багажник, и на глаза ему попался лежащий в углу кнут Инди, а рядом - фетровая шляпа. Встречи с Инди непременно вносят в жизнь Шеннона что-нибудь новенькое, и хоть привходящие обстоятельства не всегда бывают Джеку по вкусу, он ни разу не пожалел о том, что было. В конце-то концов, многие ли могут похвастаться тем, что побывали на горе Арарат и видели Ноев ковчег? Никто не верит рассказам Джека, но это совершенно неважно. Он прошел через это и прекрасно знает, что видел и где побывал. Надев шляпу Инди, Джек обнаружил, что она ему великовата, но не придал этому значения и взял кнут. Потом отошел от машины и попытался щелкнуть кнутом. - Ой! Кончик кнута хлестнул его по шее. "И как это он ухитряется так ловко управляться с этой штукой?" - озадачился Джек. К реке медленно подкатил новенький "Паккард", час назад сверкавший черным лаком, но теперь покрытый толстым слоем дорожной пыли. Остановился он ярдах в пятидесяти от "Форда". - Вон он, балуется со своим кнутом, - сказал Уолкотт. - А вы уверены? - поинтересовался один из троих его спутников. - Джимбо, лишь один-единственный археолог на свете повсюду таскает за собой кнут. Так что берите его. Джимбо нахмурился, отчего его глубоко посаженные глаза будто ввалились еще глубже. - Смахивает на то, что он кнутом вовсе не владеет. Он вроде как сам не знает, чего творит. - Он кого хочешь одурачит, - предупредил англичанин. - Вы нас подбросите обратно? - Нет, забирайте его машину, - погладил Уолкотт свою бородку. - Сами знаете, что с ним делать. Я к вам подъеду. - А вы сейчас не прямиком назад? - приподнял брови Джимбо. - За меня не беспокойся. Делай свое дело и получишь плату, когда оно будет закончено. - Туда ездить опасно, - возразил Джимбо. - Мы уже сбили дух человек, а у них эти дорожные легавые, которые все разнюхивают. Если вы туда сунетесь... - Не беспокойся. Сегодня ночью мы перебазируемся. А теперь пошевеливайтесь! Джимбо с двумя товарищами выбрался из "Паккарда" и дал им знак разойтись в стороны. И они втроем сошлись вокруг "Форда". "Ого, вот так уже лучше!" - подумал Шеннон, когда кнут оглушительно хлопнул. Нужно только немного практики, и все. Самое главное - правильно взмахнуть кистью. - Стой, как стоишь! Обернувшись, Джек увидел трех человек, нацеливших на него револьверы. Шляпы и шейные платки придавали им сходство с ковбоями из кино. Джек не удержался от смеха. - Вы что, боитесь, как бы я не ударил вас, или что? Ковбой с густыми бровями взвел курок. - Бросай кнут, Джонс! Ну! Насколько Джек знал, у Инди здесь ни друзей, ни врагов. Но с пистолетами Шеннон никогда не спорил. - Ага, разумеется, ладно, - помахал он ладонями в воздухе. - Только успокойтесь. - Залезай в машину, - Бровастый толкнул Джека к машине, сбив с него шляпу, а другой головорез вырвал у него кнут. - Кстати, я ведь не Джонс, знаете ли. - Неужто? А где ж он сам? В беду Шеннон попасть вовсе не мечтал, но и ябедой никогда не был. - Его тут нет. - Джонс, мы не дураки. Залезай в машину! Он оглядел скалы, но Инди нигде не было видно. И тут до Джека дошло, что все это шутка. Инди все это подстроил, а теперь отсиживается за камнями, надрывая животик. - Инди! - крикнул Шеннон. - Ужасно смешно! Спускайся сюда! Ковбои остановились и оглядели скалы, но если Инди и был там, то не показывался. - Да запихните же его внутрь! - распорядился Бровастый. Задняя дверь "Форда" распахнулась, и Джека втолкнули внутрь. - Это уже не смешно! Скажите... - закончить предложение Шеннону так и не удалось. Рот ему заткнули тряпкой, руки связали, а самого его швырнули на пол. Инди был зажат в расселине между двумя глыбами песчаника. Он изучал изображение испанского всадника времен конкисты, когда вдруг заметил какие-то значки на стене футах в десяти над головой. Вскарабкавшись туда, он обнаружил выгравированную на скале стрелку, указывающую на куст можжевельника, растущий прямо на стене. Отведя ветки куста, Инди обнаружил вход в расселину. Он надеялся, что не потерял время зря, но протиснувшись внутрь, обнаружил лишь очередного Кокопелли. Интересно, зачем неведомый художник потрудился влезать сюда, чтобы изобразить мифического персонажа? Нельзя сказать, чтобы снаружи не хватало места для работы. И тут Инди осознал, что ошибся. Это не Кокопелли - во всяком случае, не традиционная версия изображения. У этой фигуры есть котомка за спиной, но нет ни флейты, ни фаллоса. Вместо этого он указывает вглубь расселины. До слуха Инди донесся слабый окрик. Наверно, Шеннон гадает, что с ним стряслось; но Джек может и подождать минуточку. Тем более, отклика он все равно не расслышит. Инди прополз в расселину, насколько мог, потом вытянул руку, коснувшись места, где щель сошла на нет, и пошарил по стыку. Его не покидало странное ощущение, что камни заявляют на него свои права, тянут его в себя. Он обращается в камень, становится частью минерального мира. В конце концов Инди отдернул руку и ползком попятился, стряхивая с себя странное ощущение. Кстати, чего ж еще тут было ждать? Это расселина, тупик, и ничего более. Послышался звук заведенного мотора. - Ну ладно, ладно, чего крик поднимать? Уже иду. Инди выкарабкался наружу, выглянув из-за куста, и уже начал спуск, когда увидел, что "Форд" отъезжает. - Эй! - Инди соскользнул на пару футов, шлепнув ладонями по камням и восстановив равновесие, когда ноги его оперлись на уступ. "Форд" не останавливался. - Эй, какого... Инди кричал и махал руками, но все впустую. Пока он спускался со скалы, "Форд" уже скрылся, столбом подняв пыль, зависшую в воздухе на несколько минут. Неужели Шеннон встревожился, когда Инди не откликнулся на его зов? Может, он отправился за помощью? Ни в коем разе. Подобные штучки не в духе Шеннона. Если бы он встревожился, то отправился бы искать друга. Наверное, он просто от скуки решил прокатиться на новом автомобиле, и скоро вернется. Добравшись до места, где стоял автомобиль, Инди наклонился и поднял свой кнут и шляпу. А это с какой стати? И тут до него дошло. Шеннон вовсе не тревожился, он рассердился - то ли на нерасторопность Инди, то ли на какие-то его слова. Но какие? Они не говорили ни о религии, ни о чем-либо ином, что способно рассердить Джека. Зато теперь рассердился Инди, шагавший по дороге, ведущей вверх, из долины реки. Оказавшись выше скалистого обрыва, он сперва посмотрел на дорогу, ведущую к Крутому Утесу, потом на восток, в сторону Мексиканской Шляпы и долины Богов. Ни единой машины. Инди ничего не оставалось, как идти пешком. Слово "гнев" чересчур слабо, чтобы выразить чувства, обуревавшие Инди через час, на подходе к Крутому Утесу. Обычно ходьба помогала ему утихомирить разбушевавшиеся страсти, но нынешний двухмильный марш-бросок - дело другое. С каждым шагом им овладевало все более сильное раздражение. Инди то и дело вполголоса принимался костерить Шеннона. Поначалу Инди ждал, что Джек вот-вот подъедет и изречет въедливое замечание - дескать, ему обрыдло ожидание. Но когда стало окончательно ясно, что возвращаться Шеннон отнюдь не намерен, Инди от банального раздражения перешел к пылкой ярости и начал крыть Джека на чем свет стоит, в три этажа, в бога, в душу и в мать, громко и долго. Что толку Шеннону часами читать Библию, если ему наплевать на окружающих? Даже не предупредил Инди! Ни словечком! Взял, да и уехал, да еще вышвырнул его шляпу и кнут, будто без них Инди до города не доберется. Когда Инди подходил к постоялому двору, где они с Шенноном по приезде в город сняли комнату, к крыльцу подкатило ландо, в котором сидел старик с длинной седой бородой. - Чем могу вам помочь, сэр? - Вам не попадался "Форд" выпуска двадцать четвертого? - Время от времени мне попадаются такие, и даже не поштучно, - слезая с повозки, отозвался старик. - Вам надобен какой-то именно "Форд"? - Ага. Мой. Мы тут с приятелем были на Песчаном острове, а он укатил без меня. Я думал, он тут. - Вы остановились здесь? - Совершенно верно. - Вы Шеннон? - Нет, Джонс. Откуда вы знаете Шеннона? - Профессор Джонс? - Ага, а вы кто? - Я владелец заведения. Кличут Оскаром Смитерсом, но вы можете звать меня Смитти. Меня все так кличут. Женщина, что взяла вас на постой - Рози, моя супруга. - Рад познакомиться. Они обменялись рукопожатием. Смитти снял шляпу, открыв взору Инди лысую макушку, обрамленную венчиком седых волос. Печальные карие глаза старика были устремлены Инди. - Между прочим, а что вы здесь поделываете? Я-то думал, вы в Меса-Верде. - Кто вам такое сказал? - Дочка моя. Отправилась вас разыскивать. Это окончательно озадачило Инди. - А кто ваша дочь, и откуда она меня знает? - Кличут ее Мейрой. Сказала, что собиралась встретить вас здесь, в Крутом Утесе. - Мейра Роджерс? - Она самая и есть. Когда мы с ейной матерью разошлись, старушка перебралась в Санта-Фе, взяла свою девичью фамилию и дочке ее дала. Не желала иметь со мной больше ничего общего, видите ли. Я не видал Мейру, пока ей не стукнуло восемнадцать годков. Выслушивать семейную историю Инди не желал - голова его была забита куда более важными проблемами. - Но я получил от Мейры телеграмму, где говорилось, что она не может со мной встретиться. - Про это я не в курсе. Довез ее на своем ландо аж до Кортеса, а там она раздобывши лошадь и проводника до самого Меса-Верде. - А с чего она взяла, будто я там? - Вроде как просто знала. Но чтобы правду вам сказать, профессор, мы с девчонкой вроде как не очень ладим. Я оплатил всю ее учебу по Европам и даже купил ей домишко в Санта-Фе, когда она вернулась. А она ничуть не ценит. Когда заглянет иной раз, так обычаем толкует больше с Рози, нежели со мной. Инди с раздражением подумал, что от Смитти помощи не добьешься. - Так чего там насчет вашего "Форда"? - поинтересовался старик, не дождавшись ответа Инди. Инди встрепенулся. Ошеломленный новостями о Мейре, он едва не позабыл про Шеннона. - Я приехал сюда с другом, а он уехал с Песчаного острова на моем "Форде". - Оно значит, вы сюда пеша пришли? - Ага, пешком. - Вроде как и неплохая прогулка... - развел руками Смитти. - Слушайте, а тут нынче поутру вас какой-то приятель выспрашивал! Вот только имени своего не сказывал. - Как он выглядел? - насторожился Инди. - Я бы сказал, годков на пять постарше вас будет. Покрупнее телом. Круглолицый, с козлиной бородкой. Волосы кудрявые в цвет песчаника и курносый носик. Наглый типчик. Прям разбойник какой-то, я так понимаю. - Что ему от меня-то понадобилось? - Он не распространялся. Да, еще говорил на эдакий английский манер. Дерьмовое то, дерьмовое се. Инди совсем потерял представление, что творится, как и почему. Бессмыслица какая-то. Окружающее вдруг обратилось в чудовищный нелепый кошмар. И началось это, когда он вполз в расселину. И, видимо, конца-края этому не видать. 6 Визит Уолкотта Уолкотт глубоко затянулся сигаретой и пустил дым поверх головы сидевшего напротив человека. Он уже полчаса дожидался перед зданием телеграфа в Кортесе, а от нанимателя ни слуху, ни духу. Роланд терпеть не мог ждать кого-нибудь, но выбора у него не было. Как ни крути, Диего Кальдероне отвалит за жезл целое состояние. Прикурив новую сигарету от предыдущей, Уолкотт раздавил окурок каблуком. На противоположной стороне улицы двое мужчин вошли в таверну, и он душой потянулся за ними. Уолкотту страстно хотелось выпить - как он и поступит, когда покончит дела с Кальдероне. Быть может, даже две или три порции. А почему бы и нет? Все идет как по маслу. Мейру заманили в Меса-Верде, а теперь и Джонс отправился следом за ней. Сегодня вечером им дадут сбежать, и Мейра сделает все остальное. Роланд узнал о драгоценной реликвии давным-давно, еще учась в Сорбонне. По выходным он подрабатывал в антикварной лавке. И вот однажды туда вошла девушка и сказала, что хочет продать семейный документ - купчую за 1798 год, гласившую, что ее предки законно приобрели в свое владение аликорн, сиречь рог единорога. Девушка заявила, что ее мать недавно умерла, и документ остался среди ее пожитков. Роланд не только не верил ни в единорогов, ни в их рога, но и счел документ никудышной бумажкой. Но девушка ему понравилась, он захотел сойтись с ней поближе - особенно когда выяснил, что она тоже студентка Сорбонны. За документ он уплатил Мейре Роджерс пять фунтов. Она пыталась вытянуть из него еще пару фунтов, но Роланд крепко стоял на своем. Зато пригласил ее вместе отобедать. Мгновение поколебавшись, она приняла приглашение. За обедом она подробнее рассказала и об аликорне, и о его истории. На Роланда произвело сильное впечатление известие, что жезл принадлежал императору, а впоследствии хранился в соборе Святого Марка в Венеции, причем Мейра располагала доказательствами этого. Роланд тотчас же сообразил, что сможет практически за бесценок приобрести и саму реликвию. Мейра находилась на содержании у отца, но чрезмерной щедростью тот не отличался. Она наверняка почувствует благодарность. Наверное, этот аликорн - всего-навсего резной слоновий бивень, но его историческая ценность оправдывает затраты. Кроме того, можно даже разыскать какого-нибудь простофилю, верящего в подлинность единорогов, а это неизмеримо увеличит ценность жезла. Но Роланд не хотел проявлять чрезмерной заинтересованности, иначе Мейра запросила бы слишком высокую цену. Поэтому в первый вечер он и словом об этом не обмолвился. А вот неделю спустя, встретившись с Мейрой в Сорбонне, Роланд пригласил ее посмотреть наскальную живопись в юго-восточной Франции. На второй день поездки он предложил Мейре продать реликвию, но девушка уклонилась от прямого ответа, сказав, что подумает. Ну что ж, у нее был не один год на раздумья. Час пробил, и Роланд так или иначе получит то, что пожелал. Тут дверь таверны распахнулась, и оттуда вышел человек в шикарном шерстяном костюме. Роланд от неожиданности выпустил изо рта целое облако дыма. "Кальдероне! Значит, он там выпивал, пока я тут жарюсь! Вот же дерьмовый... Роланд, держи себя в руках! Кальдероне сделает тебя богачом". Гордо неся свою голову, итальянец при ходьбе помахивал черной блестящей тросточкой, видимой нужды в которой не испытывал. В Кортесе он выглядел как-то неуместно - по-своему привлекательный, с зачесанными назад волосами, аккуратными тонкими усиками и черными бачками. Трудно поверить, что человек с такой аристократической внешностью возглавляет политическое подполье, но Кальдероне вознамерился свергнуть Бенито Муссолини, и двое дюжих телохранителей, шагавших на пару шагов позади, подтверждали серьезность его намерений. Даже не взглянув на Уолкотта, Кальдероне прошел мимо, бросив на ходу одно-единственное слово: - Внутри. Уолкотт зашел за ним в телеграфную контору и направился к стойке, возле которой клиенты телеграфа стоя писали свои телеграммы. Головорезы Кальдероне остались на улице. - Как дела? - полголоса поинтересовался Кальдероне, извлекая дорогостоящее вечное перо и открывая стоящий на столе пузырек чернил. Уолкотт швырнул сигарету на пол и раздавил ее подошвой. - Как и запланировано. Никаких проблем. - Вы уверены? - Я сам видел, как его схватили. - Хорошо, - итальянец заполнял бланк каракулями. - А как поживает наша юная подруга? - Еще не разговорилась. Нацарапав несколько слов, итальянец улыбнулся и перешел ко второй строке. - Иного я от нее и не ждал. Но теперь она готова забрать его, вы со мной согласны? - По-моему. - Славно. У меня кое-что стряслось, и ждать больше я не могу. Вынужден сегодня же уехать в Рим. - Но мы же в двух шагах от него! - И все равно, дело может потребовать еще пару дней, - отмахнулся Кальдероне. - Дольше ждать я не могу. - Он вручил Уолкотту конверт. - Денег здесь хватит на железнодорожные и пароходные билеты до Италии, плюс накладные расходы. Как только заполучите жезл, выезжайте немедленно, не теряя ни минуты. - И, помолчав, добавил убийственно-холодным тоном: - И не водите меня за нос. Ясно? - Не беспокойтесь, - Уолкотт сунул конверт во внутренний карман. - Итак, как же вы собираетесь позволить ему бежать? - осведомился Кальдероне. Уолкотт невероятно обрадовался деньгам и тому, что Кальдероне больше не будет дышать ему в затылок; он даже растерялся на мгновение, прежде чем припомнил собственные планы. Пожалуй, на пару с Джонсом Мейре будет нетрудно бежать. - Я предполагаю попозже вечерком отослать в кого-нибудь из ребят в киву5 за Мейрой. Сами понимаете, пусть Джонс подумает самое худшее. Я уверен, что он не стерпит. - Это славно, - хмыкнул Кальдероне. - Возьмите кого-нибудь из его охранников. Сделайте это, когда остальные уснут, и устройте все так, чтобы ни Мейра, ни Джонс ничего не подозревали. Может, охранник должен действительно считать, что получит женщину. Ну, знаете - в качестве вознаграждения за хорошую работу. Тогда все будет выглядеть реалистично. - А что, если он застрелит Джонса? - поинтересовался Уолкотт. - И что же с того? Главное, чтобы не застрелили ее. Англичанин кивнул. Хоть он и счел Кальдероне болваном, тратящим свое время на погоню за дурацким жезлом, но не мог не признать, что итальянец - умный стратег. А точнее, тонкий и коварный. Настолько тонкий, что Уолкотт и не подозревал. Инди вышагивал под тополем перед фасадом постоялого двора. Он уже все мозги вывернул наизнанку, пытаясь разобраться, что к чему. Кто этот тип с английским акцентом? Почему Шеннон уехал на машине, принадлежащей Инди? И почему Мейра заявила, что не сможет встретиться с ним, а затем все равно приехала сюда и сломя голову помчалась искать его в Меса-Верде? И почему в Меса-Верде? Полнейшая неразбериха, от начала и до конца. - Профессор Джонс! Инди обернулся к Смитти, отнесшему в дом коробку с бакалеей и снова вышедшему на крыльцо. - Я вот тут думал. Может статься, ваш дружок надумал прокатиться, пока вы разглядываете наскальные рисунки. Само собой, тогда он уже снова там и дожидается вас. Мы можем съездить туда на ландо, если пожелаете. - Если так, он просто приедет сюда, когда ему наскучит ждать, - покачал головой Инди. Хоть он и сомневался, что Шеннон просто- напросто надумал стащить машину и уехать в одиночку, но и представить, что Джек долго проторчит возле Песчаного острова, тоже не мог. Что-то приключилось - и чем больше Инди об этом думал, тем явственней понимал, что все эти странные события взаимосвязаны. - Смитти, если бы Мейра поехала в Меса-Верде, провела там день, разыскивая меня, а потом двинулась обратно - она уже вернулась бы сюда? - Нет, пожалуй, до завтрашнего. - Она часто сюда приезжает? - Последние пару лет, как она вернувшись из Италии, мы видали ее все чаще и чаще. А где вы с ней познакомились? Она про вас не распространялась. - В Париже... В общем, на полевой практике в юго-западной Франции. - Я скажу вам про нее одну вещь. Она особа независимая. Сами знаете, у женщин такое не заведено. А эта отправляется сама по себе в Париж и Рим, чтобы выучить всякого такого больше, чем потребно женщине. А иной раз она еще и рыскает сама по себе в пустыне. Опасно такое для девчонки. - А можно посмотреть комнату, где она остановилась, или поговорить с Рози? - А чего бы и нет? - пожал плечами Смитти. - Она нынче чуток гневается на меня, потому как хочет, чтоб ейный дедуля перебрался к нам. Он живет прямо что посередь нигде. А я против его компании. Мы лишимся еще одной комнаты, а старик, опять же таки, ухитряется позаботиться о себе сам. Войдя в двухэтажный дом, они поднялись по лестнице. - У вас большой дом, Смитти. - Наибольший в Крутом Утесе, - равнодушно сообщил Смитти. - Здешние дома по большей части выстроены в тысяча восемьсот восьмидесятых годах, после прибытия мормонов6. Я-то сам не из мормонов, слишком уж обожаю свою выпивку. То есть сказать, обожавши. Больше-то я не пью. Решил сдать внаем лишние спальни, потому как люди все время приезжали и спрашивали, не сдаю ли я комнаты. - Постояв секунду на верху лестницы, он добавил потише: - Опять же, деньги мне были нужны. Изрядная часть того, что осталась с моего старательства, ушла на Мейрино образование. Я обещал ейной мамуле, что буду платить, покамест она не перестанет ходить в школу, а эта девчонка все никак не переставала. - Мейра рекомендовала мне ваш постоялый двор в одном из писем, - сообщил Инди. - Странно, но она не писала, что он принадлежит ее отцу. - А я и не есть ейный отец. То есть сказать, как она держится со мной. А рекомендовала лишь потому, как знала, что остановится тут сама. Смитти открыл дверь комнаты, и они вошли внутрь. Комната выглядела чистой и опрятной. - А Рози ничего тут не нашла, когда прибирала после отъезда Мейры? - Навряд оно так. Инди заглянул под кровать и в гардероб, осмотрел ящики комода и подошел к письменному столу. В одном из ящиков обнаружилась Библия и экземпляр Книги мормонов, но больше ничего. Инди уже готов был прекратить поиски, когда вдруг заметил полоску бумаги в мусорной корзинке у стола. Это оказалась записка, адресованная Мейре. Инди зачитал ее вслух: Приехал загодя, и направился прямо в Меса-Верде. Почему бы тебе не присоединиться ко мне? Я буду в Еловом Доме. Инди - Ну и ну! - только и сказал Смитти. - Вы ее до сих пор не видели? - Неа. Как раз в это время мимо проходила Рози, и Смитти зазвал ее в комнату. Второй женой Смитти стала индианка из племени навахо - бронзовокожая, круглолицая, скуластая и черноглазая, с заплетенными в косу длинными черными волосами и орлиным носом. Ей уже за сорок - лет на двадцать меньше, чем мужу. - Ты чего-нибудь знаешь про эту самую записку? - Я нашла ее в конверте пару дней назад, - бросив взгляд на записку, сообщила Рози. - Конверт был приклеен пластырем к входной двери. Когда Мейра приехала, я дала записку ей. - Спасибо, что сказала мне, - заворчал Смитти. - А о чем было тебе говорить? - парировала Рози. - Просто о конверте? - Она сказала вам что-нибудь о записке? - вклинился Инди. - Сказала только, что, наверно, вернется через пару дней, и все, - покачала головой Рози. - Тут за последнее время было много чужаков? - продолжал выспрашивать Инди. - Только ваш друг. Он вас нашел? - Джек? Вы видели Джека? - Нет, англичанин. Я забыла сказать вам о нем, когда вы снимали комнату. - Я уж сказал ему про того типа, - перебил ее Смитти. - Но он приходил еще раз. Я сказала ему, что вы на Песчаном острове. По-моему, он отправился за вами прямо туда. - Не знаю, что это все значит, - проговорил Инди, - но мало-помалу вырисовывается какой-то смысл. - Как это? - осведомился Смитти. - Мне надо попасть в Меса-Верде. У меня такое впечатление, что Мейра попала в беду, и Джек с ней заодно. - Ладно, запрыгиваем в ландо и несемся туда, - подвел Смитти итог. Мейра с горечью думала о том, что кива никогда не предназначалась для того, чтобы служить темницей. Круглые подземные залы были духовными центрами деревень анасаси. Древние люди собирались в них ради священных ритуалов, во время которых якобы должны были сойти в подземный мир или преобразиться в диких животных, чтобы странствовать по пустыне или летать в дальние края. И тем не менее Мейра здесь - пленница, отданная на милость человека, четыре года числившегося среди мертвых. И хотя в киве царила непроглядная темень, Мейра обследовала ее всю, вплоть до последнего дюйма. Помещение оказалось футов пятнадцати в диаметре и не менее десяти футов в глубину. Единственный вход, он же и выход - люк в центре свода - был закрыт; лестницы, которая помогла бы бежать, разумеется, в киве не нашлось. Мейра повидала достаточное количество руин культуры анасаси, чтобы прекрасно ориентироваться в их планировке. Прямо под входом находится древний очаг. С одной стороны стоит каменный блок, использовавшийся для отражения тепла, а за ним вентиляционная шахта. К несчастью, шахта чересчур тесна, чтобы сгодиться для бегства. Напротив очага находится сипапу - отверстие в полу диаметром с кулак, символический вход, через который, по мнению анасаси, их предки вышли из нижнего мира. Мейра никогда не верила ни в духов, ни в богов, но теперь страстно желала, чтобы духи древних заглянули сюда и увидели, что тут творится. Быть может, они смогли бы защитить Мейру от этих ужасных людей, затолкнувших ее в киву. Наверное, она здесь уже почти сутки. Долго ли ее смогут продержать здесь, прежде чем появятся представители властей? В конце концов, это национальный памятник, а Еловый Дом - одно из наибольших пуэбло. Вчерашний день для Мейры был худшим в жизни. Уолкотт и его грубый подручный спустились вместе с ней в киву и попытались выяснить, где находится жезл. Мейра упорно повторяла, что не знает. И на всякий ее ответ густобровый головорез делал непристойные жесты факелом. Нетрудно догадаться, что он имел в виду. Спасибо, хоть Уолкотт держал его на коротком поводке. После этого Мейру сморил крепкий сон, и она не видела Уолкотта уже не один час. Может, он наконец-то осознал, что она говорит правду, и теперь пытается сообразить, как же теперь быть. Послышались приглушенные голоса, и вдруг киву залил яркий свет. Зажмурившись, Мейра заслонила лицо ладонями. Сквозь люк спустили лестницу. Глаза девушки приспособились к свету, и она увидела путаницу рук и ног, под вопли скатившуюся с лестницы, и оказавшуюся упавшим рядом с ней человеком. - Развлекайся, Джонс! - крикнули сверху и захлопнули крышку люка. - Инди? - Кто тут? - отозвался новоприбывший. Хоть Мейра и не видела Инди много лет, но тотчас же поняла, что это кто-то чужой. Это какая-то уловка. - Вы не Инди. - А я и не говорил, что я он. Кто вы? Где вы? - Мужчина с шорохом зашевелился. - Оставайся на месте! - отрывисто бросила она. - Да я никуда и не иду. Моя фамилия Шеннон. Только объясните мне, что происходит, и я буду искренне благодарен, если вы снимете с моих глаз повязку и развяжете мне руки. Глаза Мейры привыкли к темноте, и она смутно различила его силуэт. Она подошла к Шеннону сзади и стянула повязку с его глаз. - Или я ослеп, или... - Тут темно, - заявила Мейра. - С чего Уолкотт взял, что вы Инди? - Кто такой Уолкотт? В конце концов, что все это значит? Если это шутка, то ничуть не смешная. - Мы в Еловом Доме в Меса-Верде. - В срубе, что ли? Что-то он больше смахивает на яму. - Вы в киве. - В чем-чем? - Судя по всему, вы не археолог. - В самую точку. А вы кто такая и почему торчите в этой дыре? - Меня зовут Мейра Роджерс. Я никак не пойму, что вы тут делаете. Я предполагала найти Инди, а напоролась на Уолкотта и его банду. - Ваше имя говорит мне ничуть не больше, чем "Уолкотт". - Озлобленно затряс головой Шеннон. - Может, вы введете меня в курс? Откуда вы знаете Инди и почему решили, будто он здесь? - Мы познакомились с ним во Франции, будучи студентами Сорбонны. - Да неужто? Я жил в Париже в то же самое время, и что-то не помню, чтобы он упоминал какую-нибудь Мейру. Опять же, он не говорил мне, что собирается встретиться тут с дамой. Уж и не знаю, верить ли вам. - Должно быть, вы его старый однокашник. Он писал мне о вас. Я покинула Париж вскоре после того, как мы познакомились. Мы с ним поддерживали переписку. Но меня изумляет, что он не сказал вам о запланированной нами встрече. - Он вообще не говорил о вас ни слова. Я даже не знал, что он с кем- то переписывается. С какой стати он поддерживал с вами связь? - Наверно, по обычной причине. Мы друг другу нравимся, а еще он интересуется моей работой. - А именно? - Я преподаю историю искусств в университете Нью-Мексико. А также последние пару лет срисовываю и систематизирую петроглифы анасаси. - Вы имеете в виду... - Наскальные гравюры. - Ага, я видел Кокопелли. - Вы были на Песчаном острове, - заключила Мейра. - Откуда вы знаете? - Он недалеко от Крутого Утеса, и там масса Кокопелли. - Ладно, раз уж мы познакомились - может, поможете мне освободить руки? - Повернитесь. - Мейра принялась распутывать узлы. - Что они хотят с нами сделать? - поинтересовался Шеннон. - Не знаю. - Но что за этим стоит? - не унимался он. - Вам нипочем не догадаться, даже за миллион лет. - Ну, хоть намекните! Может, я помогу вам уладить это дело с Уолкоттом. Кстати, кто он такой? Мейра оцепенела и попятилась, буквально излучая гнев и страх. - Что стряслось? - удивился Шеннон. - Уолкотт приставил вас к этому делу, так? Потому-то я его и не видела. - Я понятия не имею, о чем вы толкуете. - Может, вы друг Инди, а может и нет. Так и этак можете сказать Уолкотту, что я не знаю, где он. И точка. 7 Над обрывом Прислонившись к стене кивы, Шеннон поерзал, устраиваясь поудобнее. Прошло уже часов пять, и за это время их тюремщики дважды давали знать о себе. Один раз спустили котелок с парой вареных картофелин и кусочками жилистого мяса. В следующий раз котелок забрали, отхожий сосуд опорожнили и дали пленникам кувшин воды. Джек пытался переговорить с теми, кто находился наверху, но впустую. Они по-прежнему считают его Инди, Мейра думает, будто он работает на Уолкотта - вот только непонятно, кто это еще такой. И никто не хочет с Шенноном разговаривать. Девушка мерно шаркала подошвой по полу, и этот звук раздражал Джека. - Вы что делаете - в Китай, что ли, прокапываетесь? Она промолчала. Тогда Джек попробовал зайти с другой стороны. - Если бы Инди был здесь, он бы понял, почему это все произошло? Мейра перестала шаркать. - Нет. - Помолчав, она добавила: - Он решил бы, что понимает, но оказался бы неправ. - Как это? - Эта история восходит ко времени нашего знакомства. - Кстати, а как вы с ним познакомились? Мейра вкратце изложила обстоятельства, которые свели ее с Инди. - А, теперь я знаю, кто вы! - оживился Джек. - Вы та девушка, которую чокнутый учитель пытался убить в пещере заодно с Инди. - Верно. А Уолкотт - тот самый преподаватель. Он собирается убить Инди и меня. - А мне-то казалось, что он мертвец. - Мне тоже. - И чего же ему надобно? Помолчав пару секунд, Мейра проронила: - Рог единорога. Он хотел заполучить эту вещицу с первой же встречи. Когда Инди и Смитти свернули на дорогу к руинам, заходящее солнце озарило пейзаж жутковатым оранжевым светом. Поездка длилась почти четыре часа, в ландо невероятно трясло, и теперь у Инди ныли все косточки до единой. Натянув поводья, Смитти остановил лошадь и проворно спрыгнул на землю. - По-моему, оно лучше нам остановиться тут. - Далеко ли отсюда до Елового Дома? - Инди слез с повозки и потер место, на котором сидел. - С полмили. Отсюда пойдем пеша. Сдается мне, мы имеем дело не с одним скверным типом. Может, там цельная банда. - А вы сможете найти обратную дорогу? С минуты на минуту стемнеет. - Оно самое наилучшее время к ним подобраться. Дорогу-то я сыщу. Про это не беспокойтесь, профессор. - Похоже, вы продумали все заранее. - Я только ваш проводник. Самое тяжкое вам придется проделать в одиночку. Инди догадывался, что освобождение Мейры и Шеннона вряд ли будет похоже на пикник, и откровенно признался в этом. Смитти вытащил из задка коляски моток веревки. - Оно не только так, а еще и подобраться туда - маленько пикантное дельце. Легче всего подойти к Еловому Дому, спустившись по противной стене ущелья. Только оно вроде как войти в парадную дверь. Чересчур опасно, даже ночью. Разве как вы привели с собой цельную армию. - А какую вы можете предложить альтернативу? - Мы обрушимся на них сверху. То есть, вы. Вот тут веревка-то и будет сильно сподручная. Шагая по тропе в сгущающихся сумерках, Инди осведомился, откуда Смитти так хорошо знает Меса-Верде. - Вы когда-либо слыхивали про Ричарда Уизерилла? - Разумеется. Я ведь археолог, вы разве забыли? Брат Ричарда Уизерилла, Эл, был первым белым человеком, увидевшим Меса-Верде. После обнаружения каньона в 1887 году Ричард раскопал пещерные жилища и явился на Чикагскую Всемирную ярмарку 1893 года с выставкой находок. - В общем, когда я был молодой парень, я работал с Уизериллами. Ихнее ранчо было неподалеку отсюда. Оно было еще до того, как я стал старательствовать. В зимние месяцы, когда было не особо много дел по ранчо, я поучаствовал с ними в обследовании здешних руин. Вот тогда-то и познакомился с Меса-Верде на славу. Это произвело на Инди заметное впечатление. Мейра ни разу не упоминала, что ее отец участвовал в изысканиях. Фактически говоря, она в своих письмах почти вообще не упоминала об отце. - Наверно, это удивительное чувство - быть первыми на раскопках руин? - Ричард из кожи вон лез, чтобы все делать как причитается. Когда он спустился в Великое ущелье, он сперва наделал кучу фотографий, а уж после взялся за лопату. Клеил этикетки на все, что находил, сделал план руин. А вы, археологи, все едино пригвоздили его к позорному столбу. Инди знал, что многие из его коллег до сих пор считают Уизерилла вандалом и мародером, потому что он был лишен какого-либо археологического образования. В первые годы Уизерилл не делал никаких записей, продавал находки всем желающим и довел раскопки до такого состояния, что дальнейшие исследования потеряли всякий смысл. Но Инди всегда ощущал, что за терзаниями его коллег таится изрядная доля зависти, потому что Уизерилл сделал значительный вклад в археологию американского Юго- запада. - Лет через пятьдесят его труды будут пользоваться признанием, - заметил Инди. До Уизерилла никому не приходила в голову идея стратиграфии - датировки находок согласно глубине их залегания. Целых два десятилетия Уизерилл твердил, что более древняя культура, которую он назвал культурой корзинщиков, предшествовала пещерным жилищам в Меса-Верде, но археологии презрительно кривились и обзывали его шарлатаном. В 1914 году существование культуры корзинщиков подтвердилось, но к тому времени Уизерилла уже не было на свете. Дойдя до полянки, откуда было рукой подать до обрыва, Смитти остановился. Инди хотел подойти к краю, но Смитти сграбастал его за руку и молча указал через полянку. Поначалу Инди не мог разобрать, что же там такое, затем разглядел силуэт присевшего на камень человека. Бросив взгляд на Смитти, Инди заметил, что старика это застало врасплох. - Разрази меня гром, если я дозволю себя прикончить, - проворчал Смитти. Дав спутнику знак оставаться на месте, Инди положил веревку, опустился на четвереньки и пополз вперед, чувствуя тяжесть "Уэбли" сорок пятого калибра на бедре и кнута на поясе. К счастью, отправляясь с Шенноном на Песчаный остров, он оставил револьвер в комнате. Инди беззвучно полз вперед, пребывая в уверенности, что сможет одолеть часового. Штука лишь в том, что надо справиться с ним, не переполошив оставшихся внизу. Часовой вдруг поднялся и огляделся. Стали видны его огромные мясницкие руки и изрядное брюшко. Инди оцепенел, скорчившись на земле в пятнадцати футах от него. Часовой сделал несколько ленивых шагов в сторону Инди, держа ружье под мышкой. "Стой! - мысленно приказал Инди. Еще пара шагов, и часовой его заметит. - Я валун. Он не видит меня". Тот уже хотел сделать еще шаг, когда вдруг настороженно обернулся и вгляделся в сторону тропы. "Потрясающе! Смитти выдал себя". Сняв с пояса кнут, Инди крадучись двинулся за жертвой. Часовой, не догадываясь о его присутствии, пошел дальше. Выпрямившись во весь рост, как ястреб, собирающийся броситься на суслика, Инди сосредоточился на подвижной мишени. Затем крутанул кнут над головой и мощно послал его вперед. Кнут поймал часового в полушаге, обернувшись несколько раз вокруг его шеи. Выронив ружье, бандит ухватился за горло. Инди сильным рывком потянул кнут на себя, будто подсекая огромного карпа. Изумленный часовой захрипел и потянулся к ружью. Осознав, что оружия не достать, он развернулся и ринулся на нападающего. Захватив Инди врасплох, бандит повалил его на землю вцепился ему в горло. Теперь хрипели уже оба. Мощные пальцы огромных ладоней часового глубоко вдавились Инди под яблочко. Он уже терял сознание, когда головорез застонал и свалился на бок. - Вы целый? - К Инди склонился Смитти, помахивая рукояткой своего револьвера. Инди сел, потирая горло. - Целехонек, Смитти. Но все равно, спасибо за помощь. Вытащив из кармана платок, Смитти быстро сделал из него кляп для бандита, пока Инди освобождал кнут. - Я уж начал было подумывать, что придется его пристрелить. - Правду сказать, я уж начал было подумывать, что он собирается пристрелить вас, - отозвался Инди. - Это испортило бы мне весь вечер, - проворчал старик. - Лады, профессор, вы... - Эй, сделайте мне одолжение - зовите меня Инди и на "ты", ладно? - Инди. Годится. Ступай вперед, погляди с обрыва, а я покамест славно увяжу его, будто рождественский подарочек. Кивнув, Инди направился к краю скалы, опустился на четвереньки и заглянул вниз. Где-то под обрывом светился слабый огонек. Вверх тянулся бледный дымок, вознося к небу аромат жаркого. И тут Инди разглядел кое-что еще - светящуюся оранжевую точку во тьме. Поначалу ему показалось, что это светлячок, но движение было слишком уж ровным - вверх-вниз по дуге, с паузой в каждом конце. В верхней точке огонек на мгновение разгорался чуточку ярче. Сигарета. Инди решил, что она указывает второго часового, хоть он и не виден. Должно быть, остальные уголовники сидят вокруг костра с тарелками в руках. Обрушившись на них, Инди застанет банду врасплох. - Эй! Попробуй-ка! - шепотом окликнул его Смитти, вручая Инди веревку, привязанную к ближайшей сосенке. Подергав за веревку, Инди подошел к дереву. Ствол выглядел достаточно мощным, чтобы выдержать вес человека. Инди принялся разглядывать узел. - Можете положиться на мои узлы, - хрипло прошептал старик. - В свое время я обуздывал жеребцов. - Лишний раз проверить не повредит, - Инди похлопал Смитти по спине. - И на старуху бывает проруха. - Вы лучше настройтесь на то, что будет внизу. Про здешние дела я уж как-нибудь позабочусь. - Ага, - мрачно отозвался Инди. - Снова-таки, мы можем вернуться и привести шерифа. - Малость поздновато. Мейра и Джек могут не дождаться утра. - Я просто проверял ваш настрой, профессор. То есть, Инди. - На самом деле их уже может не быть в живых, но об этом Смитти и думать не хотел, не то, что произносить вслух. - Ладно, пора браться за дело. Вы уверены, что веревки хватит? Прикинув расстояние от сосны до обрыва, Смитти кивнул. - Тут чуток дальше, нежели я думал, но в остатке добрых восемьдесят футов, чтоб спуститься. Про это не волнуйся. - Ладно. Когда я буду внизу, лучше втащите веревку обратно, а то еще выдаст меня. - Добрая мысль. Я за тобой пригляжу. - Только не усните. - Не тревожься. У меня эта самая... сонница. - Бессонница, - поправил Инди, направляясь к обрыву. - Дайте мне час. Если после того я не подам никаких вестей, отправляйтесь за шерифом. - Годится. Смитти начал разворачивать веревку, а Инди вгляделся вниз, отыскивая красноречивый сигнал часового. Но тот уже затушил сигарету. А что, если бандит уже стоит прямо под скалой? И тут в отдалении вспыхнула спичка - часовой прикурил новую сигарету. Он переместился всего на пару футов. Инди растянул скользящую петлю на конце веревки, надел ее на себя и снова затянул под мышками. - Ну, была не была! - махнув Смитти рукой, Инди шагнул за край. Поначалу это напоминало спуск по крутой горе со страховкой. Он старался ступать как можно легче, чтобы не потревожить какой- нибудь камень, который известит часового о его спуске. Но шагов через десять скала стала совершенно отвесной. Инди оттолкнулся от нее ногами еще пару раз, а затем завис в непроглядной темени. Смитти стравливал веревку по два-три фута за раз, и с каждым рывком петля все сильнее впивалась Инди в грудь. Он превратился в марионетку, болтающуюся во мраке в ожидании, когда черный занавес поднимется и начнется представление. Вниз, вниз и вниз. Внимание Инди привлек свет костра, исходивший от одного из зданий древнего пуэбло. Ни у одного строения не было кровли, и свет виднелся над лишенными потолка стенами, напоминающими большой, сумрачно мерцающий фонарь. Великолепно! Его никто не увидит. Инди переключил внимание на часового. Теперь стал виден силуэт бандита, стоящего к Инди спиной. Еще одно очко в его пользу. Инди прикинул, не захватить ли часового в плен, чтобы воспользоваться им в качестве живого щита. Нет, не стоит. Неизвестно, дорожат ли эти головорезы своим товарищем хоть на грош. Если нет, то угроза застрелить часового ничего не даст. Кроме того, часовой может выдать его товарищам до того, как Инди будет готов ко встрече. И тут ему в голову пришла еще одна мысль. А что, если Джек и Мейра находятся вовсе не в том здании, где бандиты? Может, их держат отдельно. В таком случае, можно выведать эту информацию у часового, а затем удрать с друзьями до того, как шайка забьет тревогу. Так будет куда легче, чем сражаться со всеми разом. Кроме того, даже неизвестно, сколько же их всего. И вдруг рывки прекратились. Инди ждал, покачиваясь в семи-восьми футах над землей. Потом ощутил легкий рывок, но на сей раз не приблизился к земле ни на дюйм. Значит, Смитти подает весть, что веревка кончилась. Если бы Смитти нашел дерево поближе к краю, веревки хватило бы с лихвой. И что же теперь делать - болтаться здесь, пока не придет часовой? Инди подергал за веревку, но безрезультатно. Он даже не может передать Смитти, чтобы тот вытянул его обратно. Просто потрясающе! Подтянувшись на несколько дюймов, Инди завис на одной руке и начал выпутываться из петли. Если удастся освободиться от нее и повиснуть на руках, до земли останется всего пару футов. "Если" с большущим знаком вопроса. Когда сжимавшая веревку рука задрожала от усталости, Инди перехватился, и петля затянулась снова, сдавив грудную клетку и отбив дыхание. Он подождал, когда руки отдохнут, и начал все с начала. На этот раз ему удалось растянуть петлю настолько, чтобы выскользнуть. Инди просунул в нее одну руку, но вторая рука уже не могла удержать его вес, и петля вдруг затянулась вокруг его шеи и левой руки. Инди захрипел сдавленным горлом, лягая воздух и оттягивая веревку свободной рукой. Ему никак не удавалось просунуть голову, а веревка впивалась в и без того пострадавший кадык. Шляпа слетела с головы и скрылась где-то в темноте. Наконец, Инди ухватился за пояс и нащупал нож. Ему почти удалось перерезать веревку, когда Смитти сильно дернул, и лезвие резануло Инди по лбу. "Смитти, пожалуйста, не дергай! Не время!" Инди принялся лихорадочно пилить веревку. Если Смитти начнет вытаскивать его, то все кончено. Наверх Инди никогда не доберется, потому что или упадет, или веревка удавит его. Но именно так Смитти и решил поступить. Он потянул вверх, и петля затянулась еще туже. Инди едва дышал. И тут веревка выскользнула у Смитти из рук, Инди упал фута на три, и последние уцелевшие волокна лопнули, освободив его. Мгновение повисев на одной руке, Инди рухнул на землю. Подняв голову, он набрал полные легкие воздуха, потирая горло и озираясь в опасении, что сейчас увидит часового - да что там, всю шайку целиком! Нет, никто не видел его падения. Инди подполз под скалу, по пути схватив свою шляпу, и осторожно поднялся на ноги. Потом посмотрел в ту сторону, где видел часового. Исчез. Этот тип ушел! Быть может, видел висящего под обрывом Инди и пошел позвать остальных. Но это не единственная беда. Теперь, если Смитти не догадается привязать веревку поближе к обрыву, путь к отступлению отрезан. Впрочем, об этом можно побеспокоиться и после. Инди осторожно отделился от скалы. Над вершинами деревьев показалась яркая, почти полная луна. При ее свете стал виден часовой, неторопливо вышагивающий вдоль линии домов. Инди вздохнул с облегчением. Но теперь настало время действовать, и мешкать он не стал. 8 Перестрелка в Меса-Верде Спускаясь в каньон, Уолкотт покачивался. К счастью, луна почти полная, и тропа прекрасно видна. Он с трудом прошел бы здесь и при свете дня, а уж в темноте и подавно. Убедившись, что Кальдероне уехал из города, Роланд забежал в таверну и поставил выпивку на всех, потом еще раз. Не успел он и глазом моргнуть, как пролетело два часа. Теперь надо как можно быстрее добраться до Елового Дома и устроить бегство Мейры. Задетая ветка хлестнула его по лицу, и Роланд громко чертыхнулся. Сейчас бы лучше валяться на мягком матрасе, даже в блошином заповеднике вроде гостиниц Кортеса. Но Уолкотт всегда гордился своей способностью сохранять ясную голову даже после изрядной дозы хмельного. Он поручился за успех дела, и будь он проклят, если позволит событиям выйти из-под контроля. Хотя местонахождение жезла по-прежнему неизвестно, Роланд подобрался к нему близко, как никогда, и совершенно уверен в успехе. Более того, он уверил Кальдероне, что выедет в Рим через пару дней. Роланду не терпелось полюбоваться на физиономию Джонса, когда тот узнает, что роли переменились. Приятно будет запугать его и поглядеть, как Джонс поведет себя, когда будет уверен в скорой смерти. За последние годы Роланд часто думал о Джонсе - этом наглом студентишке, сокрушившем карьеру Уолкотта в археологии. Ничего, Роланд никогда не сомневался, что рано или поздно фортуна повернется к нему лицом, и когда узнал, что археолог по фамилии Джонс будет вместе с Мейрой, то не смог сдержать ликования. Роланд пережил падение благодаря воздушным карманам в русле подземной реки. Его унесло вниз по течению, и когда река вырвалась на поверхность из-под холма, он выбрался на берег, а через час забрался в товарный поезд, направлявшийся на север. Вернувшись в Лондон, он около полугода скрывался от всех, но когда понял, что никто не собирается его разыскивать, то вернулся в Париж и сам начал разыскивать Мейру. Найти ее удалось лишь в Риме, и с того момента Роланд начал мало-помалу приближаться к заветной цели. "Интересно, что там поделывают парни? Пусть только попробуют тронуть Мейру хоть пальцем - тогда не видать им платы, как своих ушей. Ни цента. Я их предупреждал". Остановившись, Роланд сунул руку в рюкзак, чтобы извлечь фляжку. Сделав большой глоток, он с удовольствием ощутил, как виски огненным шаром прокатилось в желудок. Потом, закрутив крышку, отошел к краю тропы и расстегнул ширинку. Горячая струя излилась на кусты. Роланд вообразил себя грозным львом, помечающим свою территорию. - Никому не входить за эту отметку, - взрычал он. - Моя территория! И тут же вздрогнул, услышав хруст сломанной ветки. Что это?! А вдруг настоящая пума? Быстро застегнув брюки, Роланд заспешил прочь. Уж лучше убраться, пока не попал кому-нибудь на ужин. Тропа пошла кверху, повернув к руинам, и Роланд широкими шагами двинулся вперед. Что-то он такое забыл. Что-то важное. Эта мысль грызла его с той самой поры, как он откупорил фляжку. Вот только Роланд никак не мог ухватить ее за хвост. Присев на бревно, чтобы минутку передохнуть, он сквозь ветви устремил взгляд на месяц, скрывшийся вдруг за тучей. Так что же все-таки?.. "Мой рассудок, как эта дерьмовая луна, сияющая в небесах, а виски - темная туча, заслонившая память. - Роланд вслух рассмеялся. - Когда ты пьян, старина Уолкотт, ты дуреешь и готов наложить в штаны из-за пустяка. Так что вставай и шагом марш!" Небеса тоже на стороне Инди. Месяц затянуло облаками, и теперь легче незаметно пробраться среди руин. Инди бросил взгляд в сторону здания, где ужинают бандиты. Сквозь квадратное окошко просачивается оранжевый свет. Пожалуй, стоит посмотреть, не там ли находятся Мейра с Шенноном, а уж потом решить, как поступить с часовым. Быстрыми перебежками от здания к зданию Инди добрался до цели, прижался спиной к стене и начал подкрадываться к окну. Повеяло ароматом кофе, послышалось потрескивание огня и разговор. - Слушайте, и кого этот босс вообразил из себя? Мы делаем за него всю грязную работенку, а он драпает в город. - Ага, небось, пьянствует сейчас в каком-нибудь борделе да ржет над нами. - А давайте приволочем девку да тоже поразвлечемся, - предложил первый голос. - Погоди минуточку! Он же сказал, что ни черта нам не заплатит, если с ней чего-нибудь случится. - По видимости, нам надо подождать, - подал голос кто-то третий. - Только не говорите, что вы сдрейфили перед этой английской харей. Если он не даст нам платы, мы сами ее возьмем. Ну, кто со мной? Инди осторожно заглянул в окно. Вокруг костра сидели четверо загрубелых бродяг. Мужчина с густыми бровями и приплюснутым носом переводил взгляд с одного на другого. Должно быть, он и есть главный смутьян. - Джимбо, я с тобой, - подал голос один. - Я тоже, - эхом откликнулся второй. Все трое обернулись к последнему товарищу. - Ну ладно, ладно, - проговорил тот. - Вы ступайте, мужики, а я тут приберу и подоспею. - Будешь последним, - заявил кто-то. Джимбо осклабился, продемонстрировав кривые зубы. - Стало быть, он хочет сперва кофе, а потом уж десерт, - загоготав, как маньяк, он встал. То, что надо. Инди вытащил револьвер из кобуры, когда первый бандит вышел из дверей. Пусть отведут его к Мейре и Шеннону, а вот после того будет туго, по-настоящему туго. Вот и остальные. Скорчившегося у стены Инди отделяло от них не больше дюжины футов. - Эй! - вдруг подошел к ним часовой. - Я только что видел босса. Идет по тропе. Будет тут через минуту. Джимбо чертыхнулся под нос. Месяц выглянул из-за туч, и его свет блеснул в глубоко посаженных крохотных глазках бандита. - Пошли ему навстречу. Никто нам не мешает и по-своему сделать, и денежки заграбастать. Он ведь один. - Это вы о чем? - не понял часовой. - Да хотели малость поразвлечься с подружкой. - Самое время! Последние пару часов я сам только про то и думал. Они двинулись прочь, а Инди увязался следом, но случайно запнулся о камень. Остановившись, бандиты обернулись. Джимбо вышел чуть вперед и заметил силуэт Инди. - Кто тут? Инди поднял револьвер и ухмыльнулся. - Человек с пушкой! Снизу до сих пор не донеслось ни звука. Не зная, что это означает, Смитти подполз к обрыву и выглянул за край. Поначалу ничего не было видно. Потом при серебристом свете луны Смитти разглядел человека, взбирающегося по тропе к руинам. Тот остановился, откупорил фляжку и хлебнул из горлышка. В этот момент сзади послышался какой-то звук, и Смитти обернулся как раз вовремя, чтобы заметить, что часовой очнулся и бросился на него. Смитти потянулся за револьвером, но толстый бандит уже обрушился на него сверху, придавив своим мясистым брюхом. Смитти попытался что-то сказать, но противник заехал ему локтем под ложечку, напрочь отбив дыхание, и начал толкать старика к краю. Камни впивались Смитти в спину, пыль скрежетала на зубах. Он понял, что в любую секунду может свалиться с обрыва и разбиться насмерть, и схватился одной рукой за шею бандита в тот самый миг, когда тот столкнул ноги Смитти с края скалы. Но зато его свободная рука нащупала веревку. - Стар я для подобной ерунды, - пробормотал Смитти, повиснув в воздухе. Бандит оторвал его руку от своей шеи, но Смитти успел пару раз обвить веревку вокруг шеи толстяка. Тот попытался отстраниться от обрыва, но вес уцепившегося за веревку Смитти начал душить его. Глаза бандита выкатились, будто вот-вот выскочат из орбит. Но чем сильней он отбивался, тем туже затягивалась веревка на его шее. Мало-помалу его сопротивление ослабло, пока, наконец, он совсем не затих. Смитти вскарабкался по веревке на площадку, перебравшись через распростертого на камнях бандита. Должно быть, тот свернул себе шею. - Извини насчет этого, здоровяк. Смитти уже начал вставать, когда бандит коленями захватил его лодыжку и потащил назад. - Эй, ты же мертвяк! - вскрикнул старик, барахтаясь на земле. Но тот крепко зажал ногу Смитти коленом, опасно нависнув над обрывом. Выхватив револьвер, старик грохнул часового рукояткой по голове. Тот обмяк, и Смитти наконец-то отделался от него. - Вот и оставайся мертвяком, - проворчал Смитти и двумя ногами толкнул бандита в грудь, скатив его с обрыва. Добравшись до верха тропы, почти к самому пуэбло, Уолкотт утер взмокший лоб, пошарил в рюкзаке в поисках фляжки и потряс ее. На донышке. Открутив крышку, он допил остатки виски, вошел в пуэбло и огляделся. Ну, и куда же все подевались? Даже вход никто не охраняет. Эдак сюда всякий войдет. Роланд в ярости швырнул пустую флягу на тропу. Он платит этим парням не за то, чтобы они сидели вокруг костра, как бойскауты! Дьявол, да бойскауты им сто очков форы дадут! И тут ему пришло в голову, что они могли потерять терпение и отправиться за женщиной. Рысцой подбежав к киве, он поднял крышку и заглянул в люк. Ничего не видно. - Эй, кто там внизу? - А как по-твоему? - въедливо отозвался мужской голос. Роланда охватили наихудшие опасения. Опоздал! - Это Уолкотт, - послышался голос Мейры. - Роланд, выпусти нас отсюда! - Что такое, Мейра, разве тебе не нравится компания? - усмехнулся Уолкотт. - Привет, Джонс! Давненько не виделись. - У меня для тебя новость, Уолли. Я не Джонс. - Это правда, - подхватила Мейра. - Это его друг. Ты захватил не того, кого надо. Уолкотт опешил, но тут услышал полый металлический лязг. Фляжка. Кто-то запнулся об нее. Быстро надвинув деревянную крышку на люк в кровле кивы, Роланд выхватил пистолет и пополз вперед. Кто это там еще? В лунном свете четко вырисовывались силуэты двух человек. Затем из мрака вынырнули еще трое. Все с винтовками. И тут блудная мысль вдруг выскочила на поверхность пропитанного алкоголем сознания. Что стряслось с трупом того индейца, которого прикончили его люди? По пути его не было - это-то и обеспокоило Роланда. Должно быть, краснокожий выжил и удрал. Прокравшись обратно к киве, он сдвинул крышку и спустил лестницу. - Отойдите! Я слезаю! - он направил револьвер в отверстие люка. - Одно неверное движение, и вы трупы. - Всем бросить ружья, или этот красавчик получит прямо между глаз! - рявкнул Инди, шагнув вперед и целя Джимбо в лоб. - Делайте, как велено! - приказал Джимбо, и все бросили оружие. - Ладно, бандит, выкладывай, где они? - Вы о чем это толкуете? - с невинным видом поинтересовался Джимбо. - Мои друзья. Сейчас же освободите их! Глаза бандита недобро сверкнули, и он оскалился во весь рот. - Ты сделал одну ошибку, мужик. Тут на Инди кто-то обрушился сзади, как пушечное ядро, толкнув его чуть ниже спины. Инди повалился на землю, выстрелив в пустоту. Он забыл о бандите, оставшемся прибирать. Они покатились по земле среди выкриков, пыли и тьмы. Револьвер Инди вышибли из его руки. Бандит замахнулся, но Инди загородился от удара и перебросил противника через себя. Другой головорез обрушился на него сверху, но Инди ударил его обеими ногами в грудь, отбросив на очередного нападающего. Оба бандита повалились на землю. Тут на него накинулся Джимбо, что есть сил молотя кулаками. Инди пытался нашарить револьвер, но едва его пальцы коснулись рукоятки, как чья-то подошва обрушилась на ладонь. Взвыв от боли, он вскинул голову. Джимбо уставился на него полыхающим от ненависти взором. Бандиты обступили Инди со всех сторон, целя в него из ружей. Из свежей ссадины на лбу сочилась кровь, заливая заплывающий глаз. Верхняя губа тоже кровоточила. - Славная попытка, приятель! Славная. А теперь мы наделаем в тебе дырок, - изрек Джимбо, взводя курок. И в этот миг прогремел выстрел. - Кто это?! - крикнул Джимбо. В дюжине шагов от них стояли сумрачные силуэты с винтовками, направленными в небо. - Ты убил моего деда, - сказал один из них. - Ты идешь с нами. - Как бы не так! - гаркнул Джимбо и выстрелил. Шеннон даже не догадывался, зачем англичанин спустился в киву, но заметив тревожные взгляды, которые тот бросал к потоку, понял, что наверху что-то происходит. И Уолкотт этого боится. - Что там такое? - поинтересовался Шеннон. - Не твое дело, - махнул Уолкотт пистолетом в его сторону. - Кстати, ты кто такой? - Тебе-то какая разница, Уолли? По потолку кивы загрохотали шаги. - Прямо парад какой-то, - с сарказмом изрек Шеннон. - Заткнись, - прошипел в ответ Уолкотт. Не успел он договорить, как грохнул выстрел. Шеннон начал считать секунды и успел дойти до двенадцати, когда выстрелы затрещали один за другим, не переставая. Изнутри кивы ружейная пальба напоминала треск рвущихся на горячей сковороде зерен воздушной кукурузы. Уолкотт взобрался по лестнице и сдвинул крышку люка в сторону, резко бросив: - Мейра, залезай сюда! Она сделала, как велено, и Уолкотт вытащил ее наверх. - Уолли, а я?! - крикнул Шеннон. - О тебе я позабочусь, - Уолкотт сунул пистолет в люк и трижды выстрелил. - Это заткнет ему рот. Пинком задвинув крышку люка на место, он потащил Мейру прочь. Все рассыпались по укрытиям и подняли бешеную пальбу. Ближайшему к Инди бандиту пуля угодила в шею; кровь забила фонтаном, раненный закружился на месте, потом колени его подогнулись, и он упал на Инди. Стрельба продолжалась несколько секунд, затем стала редкой и отдалилась. Инди утратил счет времени. Упавший на него человек застонал и содрогнулся; Инди ощутил его смерть в виде черной розы - лепестки ее увяли, поникли и осыпались. Его ноздрей коснулся запах крови и жуткое зловоние гибели. Ощутив тупое равнодушие к опасности, Инди спихнул с себя труп и приподнял голову. Сознание после побоев до сих пор окутывал туман. Он прополз несколько футов, потом медленно встал. Голова кружилась, внутренности переворачивались. Кроме упавшего на себя человека, Инди обнаружил еще три залитых кровью трупа. Сцену побоища в пуэбло озарял мертвенный свет месяца. Среду руин потянуло ветерком, словно спешившим унести души новопреставленных. Переступая через останки, Инди двинулся к скале. Из долины донеслось еще два выстрела, словно битва еще не кончилась. - Джонс, Джонс! - позвал сверху глухой голос. Подняв глаза, Инди увидел перегнувшегося над обрывом Смитти. - Господи Боже, ты живой! - Что тут стряслось? - Я все видел. Хотел тебя предупредить, но ничего не мог поделать. - Кто это был? - Юта. Должно статься, у них был веский повод учинить такую резню. - Инди! Инди огляделся, пытаясь понять, откуда исходит этот замогильный зов; призыв повторился. Голос звучал приглушенно, но несомненно принадлежал Шеннону и доносился откуда-то из-под ног. Тут Инди на глаза попалась брошенная на земле лестница. Она привела его к люку. Спихнув крышку в сторону, Инди заглянул через отверстие в темную киву. - Джек! Тут в падающем сквозь люк лунном свете показалась копна рыжих волос и чумазое лицо Шеннона, перепачканное кровью. - Что стряслось? Ты ранен? - Ничего страшного. Пуля попала в руку. Прошла навылет. Рана не слишком скверная. - Где Мейра? - Ушла. Он утащил ее с собой. Спустив лестницу, Инди, как помог Шеннону выбраться. - Кто утащил? - Уолкотт. Твой старый английский приятель из парижских пещер. - Уолкотт? - Инди не сразу сообразил, о ком идет речь. Потом в памяти всплыло лицо... и скверный эпизод. - Роланд?! Как ни странно, это его не слишком удивило. Снова отдаленная стрельба. - Я должен помочь Мейре! - Эй, погоди! - крикнул Шеннон. - Берегись... Но Инди уже скрылся из виду, прежде чем Джек успел договорить. Инди несся по тропе, ведущей прочь от Елового Дома. Узловатые корни деревьев сговорились путаться у него под ногами. Ветки мстительно хлестали по лицу, а плети лиан так и норовили впиться в горло и удушить. Но ничто не могло его задержать. Инди бежал все вперед и вперед сквозь сумрачный, кошмарный пейзаж. Лишь через пару минут Инди сообразил, что сжимает в руке верный револьвер, хотя совершенно не помнил, как поднимал его или нес. Надо найти Мейру и вырвать ее из рук ополоумевшего Уолкотта. Остальное пустяк. И стоило ему сосредоточиться на этой мысли, как тропа вывела его на прогалину - и там была Мейра. Ее окровавленное безжизненное тело лежало на залитых мертвенным светом камнях. Инди ринулся вперед, но вдруг земля ушла у него из-под ног, и мир перевернулся вниз головой. Инди попался в силок - ловушку для человека. Вдруг, как по команде, из темноты выскочила перевернутая фигура с ножом в руке. Инди выстрелил из револьвера, и нападающий упал. За ним выскочил второй, потом третий. Инди дважды выстрелил, те рухнули. Услышав крик, Инди повернулся и увидел новых подручных Уолкотта. Он все стрелял и стрелял, пока барабан не опустел, атакующие падали, как подкошенные. Но бандиты все прибывали и прибывали. Инди ударил первого подбежавшего рукояткой пистолета прямо между глаз и выронил оружие. Следующий головорез сверкнул клинком, целя Инди в горло, но Инди перехватил его запястье и вывернул руку бандита, заставив выпустить нож. Потом нанес неуклюжий, перевернутый удар, угодив кулаком врагу прямо в лоб. Инди уже сорвал с пояса кнут, когда к нему метнулся очередной нападающий. Инди резким взмахом кнута подсек его за лодыжки, повалив на землю, но бандитов словно и не убыло. Да сколько же их, в самом-то деле?! Метнув кнут в сторону ног, Инди обвил его вокруг ветви, перебирая руками быстро добрался до сука, подтянулся и сел. Сорвав с пояса нож, Инди принялся резать кожаную удавку, стянувшую лодыжки. Но взглянув вниз, увидел целую орду вооруженных бандитов. Раз в десять больше, чем среди руин. - Пожалуй, ребята, вы победили. И в тот самый момент, когда головорезы вскинули винтовки, из лесу вышла Мейра, умоляюще протянув к Инди руки. - Пожалуйста, помоги мне! Пожалуйста! - Помочь тебе?! А я как же? Эй, погоди секундочку... Что-то тут не сходится. Совсем не сходится. - Пожалуйста, Инди! Мне нужна твоя помощь... - и она исчезла, словно не была. - Нет, подожди! Громыхнул залп, тело Инди содрогнулось. Затем кошмар начался заново... 9 Послание Мейры Седовласый больничный врач из Кортеса осторожно копался пинцетом в плече Уолкотта, глядя на рану поверх проволочной оправы очков. Несмотря на укол морфия, операция ему причиняла непереносимую боль. Пот ручьями лил со лба, заливая глаза и сбегая по щекам. Роланд уже готов был впасть в беспамятство, когда врач вдруг выдернул пинцет. - Есть! - доктор со шлепком вложил пулю в ладонь Роланда. - Держите. Сувенир на память. - Благодарение Господу, - вымолвил англичанин. - Ваш случай не такой уж скверный. Я вытаскиваю свинец почти сорок лет. Навидался всякого. - Бинтуя руку Уолкотта и пристраивая ее на перевязи, доктор рассказал пару баек об огнестрельных ранениях, но Роланд не обращал на его воркотание ни малейшего внимания, сосредоточившись лишь на том, что из больницы надо выбраться как можно быстрее. - Вы не сможете действовать этой рукой еще пару недель, - сообщил врач, покончив с перевязкой. - Но мне не придется валяться на койке, а? - Ну, сегодня вам определенно будет не до танцулек, молодой человек. Можете быть уверены, некоторое время вас будут мучить боли, а то и лихорадка потрясет. Ничего страшного. Ладно, оставайтесь тут. Помощник шерифа хочет послушать ваш рассказ. - Я же сказал вам, это несчастный случай. Видите ли... - Извините. Вы должны рассказать это помощнику шерифа. А я только вытаскиваю пули и штопаю дырки, - с этими словами доктор вышел из комнаты. Уолкотт не хотел говорить с блюстителями порядка; они ни за что не поверят, что он случайно ранил себя - тем более, когда узнают, что стряслось в Меса-Верде. В комнату вошли двое санитаров в белых халатах и усадили его в кресло-каталку. - Куда вы меня везете? - Отсюда, - бросил один. В облике санитаров есть что-то знакомое, отметил Уолкотт, когда кресло быстро повезли по больничному коридору. Оба громилы выглядят жителями средиземноморья. Гвардейцы Кальдероне! Это его телохранители. Обернувшись в кресле, Уолкотт хотел то-то сказать, но один громила жестом велел ему хранить молчание. Его вывезли на крыльцо, перед которым уже ждал автомобиль с распахнутыми дверцами. Руки телохранителей подхватили Роланда и повели к автомобилю. - Осторожнее с рукой. Ох! Дверцы захлопнулись. Прошло меньше пяти минут со времени удаления пули, а Уолкотт уже покинул больницу и мчится прочь. - Мистер Кальдероне! - воскликнул Роланд, увидев сидящего на заднем сидении человека. - Я, я... думал, что вы уехали. Кальдероне легонько постучал набалдашником своей черной трости по колену Уолкотта и откашлялся. - Я полагал, что лучше задержаться еще немного, чтобы посмотреть, как идет дело, - при разговоре родинка на его щеке легонько морщилась. - Хотел убедиться, что вы не удерете... и не уйдете в запой, пока ваша работа не сделана. - Мы влипли в передрягу. На нас напали. Кальдероне отмахнулся, словно его это не интересует. - Где она? - Не знаю. Там творилось дерьмовое черт-те что. Но я найду ее, обещаю. - Инди, проснись! Инди заморгал глазами, пытаясь прийти в себя. Он весь взмок, и дышать трудно, но явно жив и лежит в постели. Все тело ноет, а возле кровати стоит Шеннон. - Что происходит? Где я? - Успокойся. Ты вопил во сне. - Погоди секундочку! Мы были в Меса-Верде. Это-то мне не приснилось? - Да уж какое там приснилось! Услышав пальбу в долине, ты свалился в киву и ударился головой. Притронувшись ко лбу, Инди нащупал бинты и пластырь. Забинтованная рука Шеннона покоилась на перевязи. - И давно это было? - Вчера. Инди сел, сморщившись: острая, пронзительная боль прожгла затылок. Поднеся туда руку, Инди наткнулся пальцами на громадную шишку и обернулся к темным окнам. - Который час? Где солнце? - Скоро полночь. Ты проспал почти сутки. Я уж начал тревожиться, но док велел дать тебе отоспаться. Помнишь, как он осматривал тебя? - Ага, вроде бы. - Ему смутно мерещился темноволосый усатый мужчина с черным чемоданчиком. Откинувшись на подушки, Инди подперся локтями. - А как же меня вы притащили меня в Крутой Утес? - И не спрашивай. Мы со Смитти намучились, выволакивая тебя из этой дыры. В конце концов просто обвязали тебя кнутом под мышками и вытянули. Потом пришлось почти полмили нести тебя на руках наверх по тропе. И, скажу я тебе, он крепкий старик. Наверно, этим-то и объясняется та часть кошмара, в которой он попался в силки и висел вниз головой. Но ситуацию это не прояснило. - Что стало с Мейрой и Уолкоттом? - Мы не знаем. Смитти хотел ее искать, но я отговорил его. Я сыт чокнутыми ковбоями и индейцами по горло, и хотел убраться оттуда поскорее. Думал, что ты ранен по-настоящему. - Значит, вы ее там бросили? - Мы вернулись туда утром. Конная полиция там кишмя кишела. Они слыхали про переполох и нашли пять трупов. Но ни Мейры, ни Уолкотта. - Кстати, из-за чего разгорелся сыр-бор? - Те же типы, что захватили меня и Мейру, закололи деда одного из этих юта. Я тебе уже говорил об этом. Ты разве не помнишь? - Все как-то смазано, - Инди потер лицо и вдруг заметил полоску пластыря, наклеенную сбоку на шею Джека. - А это что? Я думал, тебе угодили в руку. - Оказывается, меня зацепило дважды - поцарапало шею и легко ранило выше локтя. Жить буду. - Тебе везет. - Есть и хорошие новости - мы нашли твой "Форд". Сюда я довез тебя на машине. Вот как раз машина-то Инди и не волновала. Ему припомнилось, как Мейра в его сне сначала была мертва, потом жива, потом вовсе исчезла. Как она говорила? "Пожалуйста, помоги мне..." - Как по-твоему, она жива? - Я же сказал, трупа нет, - развел руками Шеннон. - Надо найти ее, Джек! - не обращая внимания на пронзительную боль в затылке, Инди спустил ноги с кровати. - Но не ночью же! - Самая дичайшая история, какую я слыхал! - входя в комнату, провозгласил Смитти. - Ну, Инди, ты снова среди живых. Как твои делишки? - Лучше с каждой секундой. О чем это вы говорили? - Один из помощников шерифа сказал мне, как в больнице Кортеса приняли парня с пустяковой огнестрельной раной, смахивающего на Уолкотта. Но покамест кортесовские фараоны подоспели туда, от него и след простыл. - А как насчет Мейры? - Полицейский разъезд ищет юта. Вроде как они взяли ее с собой. - Инди, что все это значит? - спросил Шеннон. - Нашел у кого спрашивать, Джек! Наверно, ты знаешь больше моего. - Может, принести тебе чего-нибудь поесть, Инди? - осведомился Смитти. - Непременно. У меня живот подвело. - Ладно, сейчас получишь миску моей любимой бараньей похлебки. А еще у меня хлеб и сало. - Это замечательно, но сало можно пропустить. - Как будет угодно, - Смитти вышел. - Он готовит баранью похлебку весь день напролет. Это будет получше, чем вяленая говядина и вареная картошка, которыми меня потчевали в киве. - Джек, присядь, - Инди кивнул на стул возле кровати. - Зачем тебя с Мейрой похитили и сунули туда? - По идее там должен был очутиться ты с Мейрой, - с чувством сказал Шеннон. - Я никак не могу раскусить эту девушку. Но она из твоего роду-племени, это уж точно. Вы с ней очень подходите друг другу. Инди еще и не видел Мейру, не говоря уж о том, чтобы иметь с ней общие дела - но уже в них участвует, даже не представляя, о чем идет речь. - А поточнее? - Она по уши увязла в ерунде, которая вечно навлекает беды. - Джек, ты не можешь выражаться более конкретно? - Разумеется, могу. Твой старый дружок Уолкотт гоняется за какой- то чепуховиной, и считает, что она у Мейры. - И что ж это за чепуховина? - Мейра не хотела вдаваться в подробности, но назвала ее рогом единорога. Инди повторил последние слова вслух, будто хотел убедиться, что не ослышался. - Таких вещей не бывает. Единороги - миф. Их нет и никогда на свете не было. Эгей, а в Америке и мифа о них не было. Есть тысячи индейских легенд, в которых животные говорят и рассуждают, как люди, но среди тысяч их персонажей нет ни одного единорога. - Я лишь пересказал ее слова. Инди снова потрогал затылок, снова отозвавшийся приступом острой боли. - Наверно, она пошутила. - Инди, там было не время и не место для шуток. - Может, бивень мастодонта? - Она сказала - единорога. Как твоя голова? - Могло быть и лучше. Что еще она рассказала об этом роге? - Он как-то связан с их семьей, но в подробности она не входила. - Ты говорил об этом Смитти или кому-нибудь еще? - Нет, решил обождать и сперва сказать тебе. - Вот это мне в тебе и нравится, Джек, - усмехнулся Инди. - Ты умеешь правильно разыграть свои карты. - Едва не забыл, она мне еще кое-что сказала, - игриво ухмыльнулся Шеннон. - Послание для тебя одного. - Ага, слушаю. - Она сказала, что если я выйду из переделки живым, а она нет, то я должен тебе сказать... - Да валяй же, что она сказала?! - Погоди, я думаю. Мне пришлось заучивать наизусть. В общем, так: буквы А, М, Е, И, затем числа семьдесят три и тысяча девятьсот двадцать. И буквы Н, К, Н. - А? - Она сказала, что ты поймешь. - Я рад, что она так во мне уверена. А почему она не сказала, что это означает? - Потому что считала, что если я все буду знать, Уолкотт может вытянуть это из меня, а от него это Мейра явно скрывала. - И больше ничего? - Практически. По-моему, она хотела прибавить что-то еще, но заметила лишь, что прямо ирония какая-то - оказаться пленниками в киве, так близко к "нижнему" миру. Инди повалился обратно в постель. - Напиши эти буквы и цифры на бумажке, ладно? Мне надо пораскинуть умом. - Погоди-ка... Было еще что-то, едва не забыл. - Что? - Буквы Б, Т, Б, Х. На этом послание заканчивается. - Потрясающе! - Инди повернулся на бок. Открыв застекленный стеллаж с изделиями анасаси в своей солнечной библиотеке, Смитти вынул рифленый горшок и провел пальцами по волнистым краям сосуда, сработанного более тысячи лет назад. Потом выставил его на вытянутых руках перед собой, словно посвящая богу. - Как по-твоему, чего они делали горшки такими грубыми снаружи, вроде как этот? Инди сидел в мягком кресле, положив на колени открытый блокнот с выписанной комбинацией букв и цифр, продиктованных Мейрой Шеннону. Сегодня утром Инди чувствовал себя уже достаточно окрепшим, чтобы встать с постели, но все еще страдал от мигреней. Мейра так и не объявлялась, а он располагал только ее зашифрованным сообщением. - Наверно, чтобы легче было держать мокрый горшок с водой. - Оно не исключено. Но лет пять тому у нас тут останавливался один парень из музея естественной истории, так он думал, будто их делали такими, чтобы напоминало плетеную корзинку. Знаешь, мы ведь с Уизериллом нашли массу дребедени корзинщиков, пришедших сюда первыми. А может, анасаси считали, что глиняные кувшины сподручнее, а на вид им больше нравились старые корзинки. Понимаешь, про чего я толкую? - Ага, Смитти, улавливаю. - Интересно, а Смитти действительно сделал все, о чем рассказывает? Может, он и был с Уизериллом, а может и нет. Но Инди больше волновало беспечное отношение Смитти к пропаже дочери. Ему будто и дела нет. - Смитти, чего я не могу понять, так это почему вы не беспокоитесь о Мейре. Почему вы ее не ищете? Смитти поставил горшок обратно в витрину и шагнул к Инди, сжав кулаки. - Скажи, где искать. Я готов. Я выдержал все полицейские расспросы, пока ты дрых в своей спальне. Я сделал, чего мне по силам. Я из кожи вон лезу, а она мне вроде как и не дочь. - Извините. Просто... - Инди постучал карандашом по блокноту. - Я совсем завяз с этой штукой, а сидеть без дела не выношу. - Я б тебе пособил с этим ребусом, но эти буквы и цифры мне ничего не говорят. А что до сидения сложа руки - так оно тоже не по мне. Не стрясись эта штука, я бы сейчас рыскал по каньонам. Там моя настоящая жизнь. - Я бы хотел быть с вами. Кстати, что вам известно о роге единорога? Смитти отвернулся обратно к витрине, будто внезапно заинтересовался собственной коллекцией. - Ты о чем это? - Мейра сказала, что Уолкотт ищет эту вещицу. - Она так сказала? А мне никто не говорил, - пожилой старатель пошаркал ногами. Он явно знает. - Давайте же, Смитти! О чем речь? - Ведать не ведаю ни про каких единорогов. - А про бивни мастодонтов? - Ну, была у меня палица, сделанная из слоновой кости. Красивая штуковина с серебряным кончиком и красивой серебряной рукояткой. Мать Мейры кликала эту штуку рогом единорога. Я не видал, от какой головы его отломали, так что не могу сказать наверняка, из чего он сделанный. Она оставила его здесь, когда удрала на пару с дочкой. - Как он выглядит? - Слоновая кость, прямой и вроде как витой. - Как это витой? - Будто кусок слоновой кости размягчили, а потом скрутили. Точь-в-точь так и должен выглядеть мифический рог единорога. - Он сейчас у Мейры? - Не ведаю, - пожал плечами Смитти. - Если оно и так, она мне не сказывала. - Так что же с ним случилось? Махнув рукой, Смитти болезненно скривился. - Ну, много лет тому, когда я еще выпивал, я заложил его на торговом посту. Нуждался в деньгах. Опять же, Рози хотела, чтоб я сбыл его с рук. Ей взбрело в голову, будто эта штука повинна в моем пьянстве. - Каким образом? - У меня не спрашивай, - хохотнул Смитти. - Она просто суеверная. Впрочем, с той поры я капли в рот не брал. - А не могла Мейра его выкупить? - Нет, я спрашивал об нем у Недди пару лет назад. Этот парень заправляет ломбардом. Он сказал, что старый индеец, которого он не знает, пришел и взял его себе. - Может, он все-таки знает, что это за индеец, - предположил Инди. - Знаешь чего? Почему бы нам не сходить туда, выспросить, чего Недди помнит? Инди уже чувствовал себя достаточно хорошо для прогулки. Мигрень утихла до тупой пульсации, если только резко не поворачиваться. - Хорошая мысль. Заодно выяснить, что это Джек так задержался. - Шеннон отправился на торговый пост, чтобы купить масла вместо бараньего сала и пару других мелочей. С тех пор прошло больше часа. Инди встал, еще раз бросив взгляд на послание Мейры. Ни малейшего смысла. Торговый пост являл собой комбинацию галантерейной лавки, бакалеи, магазина одежды и ломбарда. Здесь можно было купить и сорокафунтовый мешок муки, и излюбленную индейцами-навахо черную цилиндрическую шляпу с плоскими полями, и даже серебряный браслет с бирюзой. Но когда Инди вошел в торговый пост, его внимание тотчас же обратилось вглубь помещения, откуда неслась ужасная, душераздирающая какофония. Пробившись сквозь толпу слушателей - должно быть, совершенно глухих, - Инди обнаружил Шеннона, наигрывающего на саксофоне в компании с морщинистым старым негром, усиленно терзающим волынку. В результате возникало нечто жуткое - этакий марш для армии, направляющейся прямиком в пекло. А может, музыка не так уж и плоха, а все дело в мигрени. Пульсация в затылке возобновилась. - Ну и как оно тебе? - крикнули Инди в ухо. Обернувшись, он увидел Смитти, с ухмылкой указывающего на старика с Шенноном. - Ни разу не слышал ничего подобного. Поймав взгляд Шеннона, Инди сделал кислое лицо. Шеннон подмигнул, потом взмахнул рукой, как дирижер, заканчивающий представление. Однако старик не прекратил игру по сигналу, издав десяток писклявых нот, а уж потом умолк. Смитти захлопал в ладоши, остальные слушатели последовали его примеру. Шеннон картинно поклонился, а старик захохотал. - Я не знал, Джек, что ты играешь на саксофоне, - выходя вперед, заметил Инди. - Пожалуй, десяток нот извлечь могу. Должно быть, ты уже как огурчик, раз смог нас выслушать. - Ага, что-то из этой оперы. Кто твой друг? - Это Недди Уотсон. Он здесь держит ломбард. - О, значит, вы Недди! - Шеннон познакомил их, и Инди тряхнул руку Уотсона. - А где вы научились играть на волынке? Уотсон положил волынку на стул, а Джек убрал саксофон в футляр. - Вообще-то я только учусь. Этот вот инструмент заложили в девятьсот четырнадцатом. Он пылился тут шесть лет. А в день, когда мне исполнилось восемьдесят, я себе и говорю: дескать, забирай нее себе да учись играть. Я ж говорю, доныне учусь. Может, будь тогда саксофон, я бы лучше его опробовал. - А как вас занесло в Крутой Утес? - поинтересовался Инди. - Его все про это спрашивают, - сообщил подоспевший Смитти. - Оно и верно, - согласился Уотсон. - Непременно спрашивают. В шестьдесят третьем и шестьдесят четвертом я был в армии, когда мы согнали всех навахо в Аризоне и вели всю дорогу от форта Непокорности через все Нью-Мексико. Пустая трата времени и людей. Навахо не соглашались с таким обхождением, и я их ни капельки не виню. Многие просто померли. В конце концов армия оставила их в покое и вернула часть их земель. - Ага, я в курсе, - откликнулся Инди. - Недди, помнишь ту палку из слоновой кости, что я заложил лет десять тому? - взял Смитти приятеля за плечо. - То было в восемнадцатом. Помню. Очень странная и красивая штуковина. Вот только с нее у меня мурашки по спине бежали. Я хотел сбыть ее с рук, и когда ее тут не стало, вздохнул с облегчением. - А чем она вам не угодила? - поинтересовался Инди. - Пока она висела на стене, у нас тут было два пожара, а до нее или после - ни одного. - Ой, Недди, не пори чушь, - вскинулся Смитти. - У меня не было ни одного пожара. - Нет, вы только послушайте! У тебя пожар был внутри, и заливая его, ты допился до чертиков - но зато сразу протрезвился, как сбыл ее с рук. - Теперь ты заговорил, как Рози. - Так кому же вы ее продали? - встрял Инди, прежде чем Уотсон успел ответить. - Какому-то старому мокуи. Помнится, я еще подумал, что ему пришлось заложить изрядную часть своих бирюзовых побрякушек, чтобы заполучить ее. Он очень жаждал получить эту палку, уж и не ведаю, почему. - Что значит "мокуи"? - встрял Шеннон. Инди вспомнилось, что он слышал это слово в детстве. - По-моему, то же самое, что и "хопи". - Недди всех нездешних индейцев кличет "мокуи", - засмеялся Смитти. - Это не слишком сужает круг поисков, - протянул Инди. - Курьезно, что вы спрашиваете про древний кусок кости, - заметил Недди. - Третьего дня какой-то англичанин тоже про него спрашивал. - И что вы ему сказали? - А ничего. Сказал, что не помню никаких костяных палок, - он лукаво ухмыльнулся. - Сами знаете, у стариков легко проскакивает вранье насчет плохой памяти. - А Мейра? Она спрашивала вас об этой вещице? - не унимался Инди. Уотсон бросил взгляд на Смитти, потом кивнул. - Пару лет назад. Ужасно хотела найти этого мокуи. Впрочем, не знаю, нашла или нет, - посмотрев в пол, он снова поднял глаза на Смитти. - Надеюсь, она в порядке. - Есть новости? - осведомился Смитти. - Типы, забившиеся в нору в Меса-Верде, оказались бандитской шайкой. - Забившиеся в нору?! - возмутился Шеннон. - Дайте-ка я расскажу, что значит быть забитым в нору! - Джек, дай ему закончить, - перебил Инди. - Ага, сказывают, двое из них разыскивались. На окрестных ранчо даже поговаривают, что юта сделали доброе дело, избавив округ от них. - Для меня они не делали доброго дела, утащив с собой мою дочку, - мрачно проронил Смитти. Потом перевел взгляд на Инди и добавил: - Она у меня единственная. - Да, и еще я кое-что слыхал, - кивнул Уотсон. - Не ведаю, правда ли это, но нынче утром тут проходил один мокуи, так он сказал, что эти изменники юта не брали твою дочку. Она пошла с ними сама. 10 Оборотень Занимаясь выгрузкой припасов из ландо, Инди ломал голову над словами Уотсона - и об исчезновении Мейры, и о жезле. Если юта не захватили ее силой, тогда что же с ней стряслось? Прячется, опасаясь, что Уолкотт по-прежнему преследует ее? Может, решила, что в кознях англичанина замешан кто-то еще, но не знает, кто именно? Опять-таки, взять этот жезл. Что в нем такого, если Уолкотт пускается во все тяжкие, только бы наложить на него руку? Он что, действительно считает эту штуку рогом единорога? А если Мейра знает о местонахождении рога, то зачем подвергает собственную жизнь опасности, ограждая его от покушений? - Смитти, как по-вашему, сколько стоит эта палица? Старика вопрос озадачил, но лишь на мгновение. - Пожалуй, это по обстоятельствам. - По каким? Смитти закинул на плечо мешок овса для своих лошадей, а Инди взял коробку с бакалеей. - Хочет ли ее кто-нибудь купить. Вот что мне сказал тот парень из музея естественной истории, когда я спросил, сколько она стоит. Сказал, что это определенно кость - быть может, резной слоновий бивень или рог какого-то северного кита под смешным названьем "наврал". - Это нарвал, и догадка довольно точная. У самца нарвала длинный, прямой, винтообразный бивень. - Ага, в самую точку. Теперь уж не помню фамилию того парня. Он тут много исследовал для своего музея. - Я подержу дверь, - сказал Шеннон. - Погодите-ка! - щелкнул пальцами Инди. - Вы имеете в виду Американский музей естественной истории, верно ведь? - Пожалуй, - отозвался Смитти, волоча мешок к дому. - Есть! - Инди ринулся к дому с бакалеей под мышкой. - Эй, чего там?! - всполошился тащившийся следом Смитти, бросил мешок с овсом и помчался следом. Не ответив, Инди поставил коробку на кухонный стол. - Джек, по-моему, я нащупал! - Что? Инди понесся в библиотеку и схватил блокнот, где почерком Шеннона было написано: "АМЕИ 73 НКН 1920 БТБХ". - Ага, я был прав. - Что там? - поинтересовался Шеннон, вместе со Смитти появляясь в дверях библиотеки. - Сейчас покажу. - Протиснувшись мимо них, молодой археолог побежал наверх, шагая через ступеньку. У себя в комнате он принялся рыться в сумке, пока не нашел справочники. - Вот! - Поднял он над головой тонкую книжку. Заинтригованные Смитти и Шеннон вошли в комнату в ожидании объяснений. - Это каталог участков анасаси, - быстро перелистав введение, Инди пригвоздил страницу пальцем. - Вот, слушайте: "Данный обзор сделан в 1920 году Нельсом К.Нельсоном из Американского музея естественной истории. Нельсон возглавлял экспедицию, целью которой являлась идентификация пронумерованных участков Ричарда Уизерилла и, таким образом, документировать находки, имеющиеся в музее. Его сопровождал Б.Т.Б.Хайд, а проводником служил Джон Уизерилл, младший брат Ричарда". - Все равно не улавливаю, - развел руками Шеннон. - Ладно. В послании Мейры АМЕИ означает Американский институт естественной истории. НКН - конечно, Нельс К.Нельсон. БТБХ - Б.Т.Б.Хайд, а 1920 - год проведения экспедиции. Остается лишь число 73. - Инди перелистал каталог. - Вот, участок номер семьдесят три. Называется Перекресток. Находится в Верхнем Великом ущелье. - В общем, знаешь чего? - оживился Смитти. - Этот Нельс Нельсон - тот самый музейный парень, что останавливался здесь. Правду сказать, прямо в этой комнате. Я предлагал его провожать, но он предпочел младшего брата Уизерилла. Мне это ни капельки не понравилось. - Смитти, теперь это совершенно не играет роли, - отозвался Инди. - Вы можете провести на Перекресток нас. По-моему, там-то Мейра и прячется. - Хм... Может, оно и так, но местность там неровная, - проговорил Смитти. - Надо пробираться сквозь ущелье Кейн, а это нелегкий переход. Она должна была соображать, что делает; к тому же, не представляю, где она берет еду и питье. - Я почти уверен, что она там, - настаивал Инди. - Я помню, она мне писала о наскальных изображениях в Верхнем Великом ущелье. - Ладно уж, - пожал Смитти плечами. - Если ты думаешь, будто она там скрывается, я более чем охотно наведаюсь туда. - Ничего другого это сообщение означать не может. Разве что она добыла палицу и спрятала ее там. - Вот об этом я и думал, - вставил Шеннон. - Ладно, пошли поглядим, - согласился Смитти. - А вы наверняка сумеете найти Перекресток? - Еще бы не суметь! - презрительно усмехнулся старик. - Это перекресток Кейн и Верхнего Великого. - Так мы что, можем доехать туда? - заинтересовался Шеннон. - Ха, как бы не так! Я же сказал, путь нелегкий. Когда мы были там с Уизериллом в семьдесят девятом, в Великом ущелье нам пришлось аж очень туго. У меня даже есть экземпляр дневника экспедиции. Давайте спустимся, я вам покажу. Спускаясь по лестнице, Шеннон подергал друга за рукав. - Ты в самом деле уверен, что она прячется в тех руинах? Ну, в смысле, что если даже она собиралась, то не обязательно попала туда. - Ты прав, но попытаться стоит, - у Инди не выходил из головы сон, в котором Мейра молила о помощи. - Инди, глянь-ка! - крикнул Смитти из библиотеки. Он стоял, открыв переплетенную брошюру на титульной странице и указывая строчку, где его имя упоминалось в качестве помощника Уизерилла. Инди взял у него тетрадь. - Да-да, конечно же, это вы. Я ни секунды не сомневался. Похоже, Смитти добивался похвалы, но так ее и не дождался. Инди перелистывал брошюру, гадая, потрудился ли Уизерилл упомянуть о наскальных изображениях. Поскольку их нельзя датировать и унести с собой, и археологи, и охотники за сокровищами чаще всего игнорируют существование наскальных росписей. В одном месте его взгляд задержался. - Пожалуй, тогда вам не везло с лошадьми. - Великое ущелье бывает неласково к лошадям, - отозвался Смитти. - Аж очень неласково. - Что ты там читаешь? - заглянул Шеннон ему через плечо. - Тут про лошадей, - он принялся читать вслух: - "При спуске у нас было несколько запасных лошадей ввиду частых несчастных случаев. Одно животное упало с моста и сломало себе шею. Второе соскользнуло с крутого поворота тропы, спускающейся в каньон, и тотчас же разбилась. Третья свалилась с обрыва с тем же результатом". - Там есть мосты? - небрежным тоном осведомился Шеннон, но его совершенно явно интересовали не мосты. - Там такие природные арки, - пояснил Смитти. - Это надо видеть! - Могу представить, - без энтузиазма откликнулся Джек и потрогал свою раненную руку. - Вам не кажется, что кто-нибудь должен остаться здесь просто на случай, если Мейра решит подойти сюда? - Хорошая мысль, - кивнул Инди. - Тогда я доброволец, - поднял руку Шеннон. - Да ты не волнуйся, - успокоил его Смитти, - Рози будет здесь. Она вполне может удержать форт. - Смитти, с моей удачливостью я буду верхом на той лошади, которая сломает шею, - возразил Шеннон. - Уже одно название - Великое ущелье - вселяет в меня желание оказаться подальше оттуда. - Как угодно, - Смитти явно огорчился. - На самом деле оно не так уж скверно. Только надо быть поосторожнее и гремучек избегать. Там их пруд пруди. - Приятно слышать, - Инди вернул брошюру старателю. - Может, хороший укус гремучей змеи избавит меня от головной боли. Даже путь к началу тропы оказался настоящим приключением. Дорога, пригодная для передвижения лишь месяца четыре в год, состояла из сплошных выбоин, и каждый скачок "Форда" отдавался тупой болезненной пульсацией в голове Инди. Под конец дня неотступные мигрени уже начали тревожить его. Хоть Инди и не жаловался, но по взглядам сидевшего рядом старика было ясно, что тот догадывается о беспокоящих Инди головных болях. К сумеркам все тело Инди совершенно онемело от непрерывной тряски. Наконец, Смитти велел остановиться. Вокруг раскинулся сухой, пустынный ландшафт; однообразие пейзажа нарушалось лишь кустиками шалфея через каждые несколько футов. Далекие холмы темными силуэтами высились на фоне бледного иссиня- серого неба. - Где мы? - Прямо тут. - Ага, это я и сам вижу. Мы устроили передышку или что? В ответ Смитти просто кивнул в западном направлении. - Ты разве не видишь? Инди вгляделся в сгущающуюся тьму и увидел хоган7 - восьмиугольное глинобитное строение со сводчатой крышей, почти сливающееся с окружающим пейзажем. Из дымового отверстия в центре кровли поднималась струйка дыма. Невероятно, но в этой пустыне живут люди. Уже больше часа им по дороге не встретилось ни одного дома. - Зачем мы сюда приехали? - Взять лошадей. В двух шагах отсюда дорога кончается. Смитти заранее говорил, что лошадей можно будет раздобыть у самого каньона, но Инди предполагал, что это будет лишь завтра. - Чего ж мы тогда ждем? - Так положено из учтивости. К навахо не принято вваливаться ни с того ни с сего. Уже почти совсем стемнело, когда Смитти выбрался из машины. - Жди здесь. Я вмиг обернусь. - Захлопнув дверцу, он направился к дому. Пару минут спустя Инди открыл дверцу и вытянул ноги, потом потер затылок, гадая, почему Смитти пошел один. Выбравшись из автомобиля, Инди принялся вышагивать взад-вперед по проселку, сунув руки в карманы. Как только солнце закатилось, температура значительно понизилась; Инди буквально кожей ощущал, как она падает градус за градусом. Он всегда любил это время суток, когда в течение нескольких минут кажется, что пребываешь вне времени, на границе двух миров - дневного и ночного. И вдруг Инди остановился. Всего в неполной сотне футов от него совершенно неподвижно замерли три антилопы. Если бы не мягкое сияние глаз, их можно было бы принять за статуи. Внезапно у него над головой пролетела большая птица, пронзительно крича и яростно хлопая крыльями. Инди пригнулся, и в тот же миг антилопы стрелой метнулись через дорогу, скрывшись из виду. - Какая глушь, - пробормотал Инди. Вернувшись к машине, он прислонился к решетке радиатора и потер озябшие руки. - Ну же, Смитти! Чем вы там заняты? В оконце хогана тлел тусклый огонек. "Еще три минуты, и пойду туда". Инди посмотрел на Венеру, ярко засиявшую на западном небосклоне, затем принялся считать загорающиеся звезды. Насчитав семь штук и увидев, что возник еще десяток новых, Инди решил, что ждал достаточно. Оттолкнувшись от машины, он зашагал к хогану. Футах в двадцати от дома он остановился, услышав негромкое рычание, исходившее откуда-то из-под ног. Пошарив взглядом, Инди обнаружил источник рычания в паре футов от себя - лежащего на земле некрупного короткошерстного пегого пса. Настоящая индейская собака, каких Инди немало перевидал еще в детстве. Они настолько похожи одна на другую, будто происходят из одного помета. - Тише, детка, тише! Я тебя не трону. Пройдя мимо пса, Инди оглянулся и обнаружил, что тот увязался следом, виляя не только хвостом, но даже задом. Постучав в дверь, Инди не услышал ответа, постучал еще раз и подошел к окну. Сквозь приоткрытые ставни виднелось мерцание свечей. - Эгей! Смитти! Вы здесь? - Никакого ответа. Инди оглянулся на пса. - Куда они подевались, детка? - Инди! Где твои манеры?! Инди едва не выпрыгнул из собственных штанов, но это заговорил не пес, а Смитти, стоявший возле угла дома. - Где вы были? - С той стороны. Выбирал лошадей. Как раз хотел пойти за тобой. Инди показалось, что в сумраке позади Смитти стоит невысокий жилистый человек, но поглядев туда снова, никого не обнаружил. - Где ночевать будем? - Прямо вот тут. Пошли внутрь. Агуила готовит тебе чашку чаю. Дескать, это поможет от твоей головы. - Смитти вошел в хоган, а Инди последовал за ним. В пузатой печурке потрескивали горящие дрова, на огне стоял черный котелок. - Садись вон. Инди устроился в бугристом кресле, устроенном из деревянной рамы и двух рогожных мешков, набитых сеном. Смитти через тряпку взял котелок и налил исходящий паром чай в керамическую чашку, похожую на миску с двумя ручками. - Вот, держи. Пей. Инди принял чашку и подул на чай, чтобы остудить его. - А где же ваш друг? - Инди чувствовал себя как-то неуютно, сидя в чужом доме и попивая чай, даже не будучи знакомым с хозяином. - Где-то поблизости. Насчет него не волнуйся. Просто отдыхай. Он вроде как застенчивый. - Может, наша компания ему не ко двору? Может, мы просто возьмем лошадей и найдем место для лагеря? - Да ты чего? - засмеялся Смитти. - Агуила рад принять нас в гости, иначе б он не предложил тебе чаю. Если мы уйдем теперь, то оскорбим его. Опять же, он говорит, что знаком с тобой. - Откуда? - Говорит, что вышел поздороваться, когда ты был возле машины, - усмехнулся старик. - Ты разве его не видал? - Туда никто не подходил. - Должно быть, ты устал крутить баранку, - хохотнул Смитти. - Он сказал, что ты его не узнал. Потягивая чай, Инди ощутил, что на лбу выступила обильная испарина. "Чем быстрей я его допью, - подумал Инди, - тем быстрей выйду отсюда". Услышанное о хозяине дома вселило в Инди беспокойство; ему казалось, что стены хогана давят на душу. Смитти присел на койку. - Ну и как чаек? - На вкус просто вода с металлическим привкусом - может, из-за котелка. Вы уверены, что там есть чай? - Надеюсь. - Почему бы вам тоже не попробовать? - Агуила сказал, что это только для тебя. Это ж у тебя голова болит. Инди сделал еще пару глотков и едва не обжег язык. - Ваш друг... Агуила... говорит, что знаком... со мной, но... - Инди хихикнул. - Но я не знаю... никакого... Агуилы... - И захохотал, будто сказал нечто уморительно смешное. - Как ты себя чувствуешь? - насторожился Смитти. - Лучше и быть не может, - Инди кое-как унял смех и откинулся в кресле, прислонив голову к глинобитной стене, вдруг охваченный сонливостью. - Если ты устал, тут вон еще койка, - Смитти указал в угол. Тут Инди сообразил, что сидит с закрытыми глазами, с усилием распахнул их и утер взмокший лоб. Капля пота сбежала по щеке. Лицо разрумянилось, кожу покалывало. - Нет, тут я не хочу оставаться. - Инди выговаривал это, наверное, целый час. Одна лишь мысль о том, что придется провести в хогане всю ночь, повергала его в трепет. Он сомневался, что хочет сегодня видеть Агуилу или кого-либо еще, если уж на то пошло. Выпрямившись в кресле, Инди в два глотка допил остаток чая и поставил чашку на циновку, частично прикрывающую утрамбованный земляной пол. - Твоя голова прошла? - спросил Смитти. Голос его булькал и скакал по хогану, будто старик говорит с полным ртом воды. - Голова? Какая голова? - собственный голос Инди эхом зарокотал вокруг него, будто купол. Инди засмеялся, и смех зазвучал как-то сам по себе, независимо от Инди. - Смахивает на то, что ты недурно проводишь время, - заметил Смитти. - Может, мне тоже стоило хлебнуть чайку. - Он зевнул и потянулся. - Кстати, а что там было? - Какие-то травки, и все, - Смитти вытянулся на койке. - Агуила - знахарь. Большущий дока по части здешних растений. Правду сказать, это он помог мне покончить с выпивкой при помощи какого-то своего снадобья. Сказал, что видит, как моя погибель маячит надо мной, и если я хочу отогнать ее, то он готов помочь. Спервоначалу-то я посмеялся над ним и предложил хлебнуть из моей фляги, но он так странно на меня поглядел, что я прям на месте протрезвел. - То есть, этот старик-индеец подошел к вам и заявил, что вы помрете, если не примете его помощь? - Инди снова не мог удержаться от смеха. - В общем, тут надо понимать, что он дедуля Рози. Когда она почуяла, что сыта мной по горло, то ушла, а взамен ее заявился дедуля. - А, теперь улавливаю. И что же дальше? - Инди уже не знал, помыслил о вопросе или произнес его вслух. Впрочем, это не играло роли, потому что Смитти продолжал говорить. Он поведал, что Агуила дал ему кисет с каким-то порошком и велел пить по ложке со стаканом воды каждые шесть часов, пока порошок не кончится. Индеец не отставал, пока Смитти не принял первую дозу; после того знахарь сразу ушел. - Не прошло и четверти часа, как я достал свою фляжку. И знаешь чего? Я не смог выпить! Я лишь едва пригубил, как у меня все внутри перевернулось. Я думал, отдам концы прям на месте. Часов через пять я решил, что зелье уже выветрилось, и можно хлебнуть спиртного, но едва я потянулся к фляге, как Агуила снова показался у меня на пороге. Он три дня являлся каждые шесть часов. Не ведаю, куда он уходил, но всякий раз ни с того ни с сего оказывался на месте. Я чересчур боялся его, чтоб велеть оставить меня в покое. - Так это помогло? - и снова Инди не понял, произнес ли слова вслух. - Сработало. Вот уж лет десять, как мне ни разу не захотелось выпить. - Любопытная история, - заметил Инди, не дождавшись продолжения. - Как по-вашему, Агуила нынче собирается вернуться домой? Ответом ему послужил мерный храп - Смитти крепко спал. Инди встал, намереваясь его разбудить, но услышал на улице хриплое дыхание - вероятно, лошадиное. Должно быть, Агуила вывел лошадей к крыльцу. Звук не повторялся, и тогда Инди решил выглянуть на улицу, чтобы поблагодарить Агуилу за чай и сказать, что переночует в машине. Выйдя на крыльцо, Инди принялся озираться. Господи, чего в этом чае было намешано?! Прежнее покалывание усилилось, распространяясь с ладоней и стоп вверх, сползая с головы по шее на грудь, на руки и на ноги. Струящийся по лицу пот заливал глаза. Инди утер глаза тыльной стороной ладони, а когда огляделся вновь, весь мир разительно переменился. Царила непроглядная темень, но Инди вдруг начал прозревать ее, взирая на вещи, которых там никогда не было. Казалось, он способен видеть даже воздух. На мгновение воздух образовал графичную структуру, будто трехмерную мозаику, потом рассыпался миллионами точек, сложившихся в нечто совершенно невообразимое. Инди осознал, что уже не один, но все эти точки мешали видеть ясно. Вот они вроде бы обрели форму и объем, свиваясь в некое подобие кокона. - Агуила, это вы? Инди прищурился, пытаясь сфокусировать взгляд, затем понял, что это вовсе и не человек. "Да что ж это такое?!" Он отскочил. Какая-то диковинная тварь с четырьмя крыльями, змеиным туловищем, сверкающей зеленой чешуей и головой ящера. Разинув рот, чтобы завопить, Инди не смог исторгнуть из себя ни звука. На мгновение зажмурившись, он посмотрел еще раз и понял, что ошибся. Это всего-навсего огромная птица с изогнутым клювом. Орел. "Ладно, так-то лучше". Орел восседал на трехфутовой стопке каменных блоков. "Наверное, ручной", - промелькнуло у Инди в голове. Орел пристально рассматривал его левым глазом; проницательный взгляд будто оценивал Инди. - У тебя крылья подрезаны, а? Словно в ответ, орел медленно, грациозно взмахнул крыльями, рассыпавшими ряд эффектных призрачных отсветов. Затем птица сорвалась со своего каменного пьедестала и взмыла в небо. Инди проследил за ней взглядом; его вдруг охватило страстное желание оказаться рядом. Эта птица ему знакома; это его птица, его покровитель. Давным-давно старик-индеец отправил Инди в духовное странствие. Инди провел три дня на вершине утеса, дожидаясь, когда появится животное-покровитель. Он уже готов был сдаться, заключив, что к нему не приблизится ни одно животное, что просто нелепо было предполагать что-либо подобное, - и тут вдруг орел, паривший в вышине, спланировал вниз и сел прямо на каменное укрытие, в котором Инди провел три дня. С той поры орел возвращался к нему не однажды. Инди видел его в греческих Дельфах, затем в английском Стоунхендже и еще раз - в Амазонии. Всякий раз орел появлялся в час великой нужды. Неизвестно, живут ли орлы в тех местах, но он появлялся при не совсем обычных обстоятельствах. Однако ничего подобного с Инди еще не случалось. Он ощутил полет, увидел звезды над собой, а земля оказалась далеко внизу. Руки его двигались - вернее, не руки, а уже крылья. Он очутился в теле орла, сам стал орлом. Способности птицы, ее природа, сама суть ее естества перешли к нему. Внизу раскинулись горные хребты и долины. Его ночное зрение оказалось исключительным - несмотря на темноту, все будто сияет и пульсирует; горы, валуны и камни кажутся не менее живыми, чем деревья и кусты, источающие мягкое свечение. Инди не почувствовал страха перед падением - вообще никакого страха. Он просто делает нечто естественное и привычное. Он отождествился с птицей и воплотился в птице, но в то же самое время птица не лишилась своей сущности. Затем Инди осознал, что он в небе не один. Выше парит другой орел. Как только Инди обнаружил спутника, тот спустился пониже. Теперь их разделяло всего несколько футов. - А теперь полетай-ка с Агуилой! - заговорил орел, но не голосом, а прямо внутри головы Инди. - Куда мы летим? - Увидишь. - Я тебя знаю? - Кончено. Твое зрение стало намного лучше, чем ты подозреваешь. И в тот же миг Инди понял, что Агуила - тот самый индеец, который отправил его в духовное странствие, когда Инди было восемнадцать. Тогда старик выступал под другим именем, но Инди все равно ощутил, что орел и индеец - одно и то же. Неизвестно, сколько они парили в ночи, и куда направлялись, но затем передний орел устремился вниз, а Инди следом. Пустыня показалась ему голой и угрожающей, но все равно она так и роится мелкими животными - его добычей. Он ощущает присутствие кроликов, змей, мышей и степных собачек. До сей поры Инди ни разу не воспринимал животных подобным образом. Теперь он чуял их страх, обонял их кровь, ощущал вкус их плоти на языке. И вдруг голодное существо, в которое он обратился, камнем упало к земле, вонзив когти в гремучую змею. Та принялась извиваться; Инди ощутил, как ее мышцы перекатываются под гладкой шкурой, нащупал вздутие в брюхе змеи - недавно проглоченного мелкого грызуна. Пронзительно крикнув, орел крепко схватил змею клювом чуть ниже головы. Змеиный хребет негромко хрустнул, гадина содрогнулась и обвисла плетью, а орел совсем отрубил ей голову... И принялся за пиршество. Взмыв над пустыней, он унес с собой остатки змеи. - Теперь ты познал свою орлиную природу, и то, что сумеешь обхитрить даже змей в человечьей коже. Это опять говорил второй орел - Агуила. И снова его слова были впечатлениями, а не изустной речью. Осматриваясь в его поисках, Инди увидел, что тот устремился к земле, и еще раз последовал за ним. На сей раз внизу виднелись человеческие вещи. Среди пустыни высились руины каменных башен. Орлы миновали одну группу башен, затем вторую. Покружив над третьей, они сели на головокружительно узкий уступ огромной скалы. Останки гремучей змеи соскользнули с обрыва на землю. - Смотри! - приказал Агуила. Инди не понимал, о чем он говорит, но затем осознал, что смотрит орлиными глазами в расщелину, где ясно видны три петроглифа - центральный состоит из ряда концентрических окружностей, а по бокам от него находятся идентичные спирали. В сознании Инди одновременно возникли две мысли. Для его орлиной сущности эти символы были полнейшей бессмыслицей, недостойной внимания. Для человеческого же естества они казались важными, хотя непонятно, чем и почему. Но обе сущности уже снова оседлали ветер, паря в ночи. Все вперед и вперед, и мысли обо всех символах остались позади, смытые простой, но всеобъемлющей радостью полета. Перелет вне времени, и вот два орла снова ныряют в каньон и пролетают над каменными кружевами, лишенными смысла для орлиной сущности. Человеческому разуму приходится сражаться, дабы подчинить себе птицу, видящую в стенах лишь бессмысленные завитушки. Оба орла приземляются на краю круглой ямы глубиной футов в пять. Агуила спрыгивает на дно, царапает землю когтями, а потом клюет себя в хвост. Одно перо падает на землю, а птица вспрыгивает обратно на стену. - Вот твое последнее откровение за нынешнюю ночь. - С этими словами Агуила взмывает и летит прочь. Птица-Инди резко вскрикивает и под хлопанье крыльев пускается вдогонку. 1 Перевод Н.Сатина 2 Горгулья - в готической архитектуре выступающая водосточная труба, зачастую в виде фантастического чудовища. 3 Франц Боас (1858-1942) - американский лингвист, этнограф и антрополог. Считается отцом американской антроплогии. 4 Пуэбло (от исп. pueblo - деревня) - на юго-западе Северной Америки так называют индейские деревни, состоящие из своеобразных общежитий, дававших приют сразу нескольким семьям. Точно так же называют и ряд индейских племен Юго- запада. 5 Кива - ритуальное сооружение в пуэбло, обычно полуподвальное, круглой формы. 6 Мормоны - последователи религиозного учения, являющего собой смесь христианства, ислама, буддизма и древнегреческой религии. 7 Жилище индейцев навахо, обычно сооружаемое из дерева и земли.